– Из какой? – Я смотрел на могилу и прислушивался к себе. Ничего. Табличку на памятнике не разобрать – темно. Надо место запомнить и днём прийти. Интересно, имя хотя бы узнать.

Повертел головой, ища ориентиры. Вроде запомнил.

– Ладно, пошли. Значит, и Коля ничего не почувствует. Мы хотели встретиться в новой жизни. Твой дед придумал: на кладбище, у могил. У него версия была, что мы свои могилы чувствовать будем.

– А как вы узнаёте, что именно в этот город ехать надо? И именно на это кладбище идти? – спросил я.

– А Коля заклятие какое-то на могиле оставил. Говорит, приманит оно нас сюда. Но я в это слабо верю.

– Ба, а хочешь, когда я вырасту, разыщу этих родственников? И того ребёнка на могилу приведу?

– Ага, а потом меня будешь разыскивать. И что скажешь? «Здравствуй, дед, здравствуй, баба»? А мы знать ничего не знаем. Нет, внук, спасибо. Новая жизнь – у неё своё русло, не надо его поворачивать вспять. Ну, вот и пришли.

Мы остановились у высокого памятника. В свете луны было видно, что он выполнен в полный человеческий рост.

Вдруг фигура зашевелилась, закхекала. Я моргнул – и она мгновенно переместилась ко мне. С трудом сдержал крик.

– Ишь ты, – загремел памятник. – Не испугался. Кто ребёнка привёл? Мне сказали – ведающий будет, видящий, а привели младенца. Я младенцев не ем.

Фигура наклонилась совсем низко. Я стоял, забыв дышать от страха.

– Боишься? – прогремел памятник. – Это хорошо. Это правильно.

От изваяния отделилась сгорбленная старческая фигура. Мелко семеня, подошла ко мне и уже спокойным, женским голосом произнесла:

– С ведьмаком обещали познакомить. Ты что ли?

– Я. Только маленький пока.

Страха уже не было.

– Ишь ты, ведьмак. Сработало заклятье-то. Проспорил я… Уговор дороже денег. Знаю, не помнишь, – махнула фигура рукавом. Кто это – мужчина или женщина – так и осталось загадкой. – Уверен был, что заклятье не сработает. Вот и пообещал тебе помощь после перерождения. Ну, говори, чем помочь?

– Я не знаю. Пока.

– Ишь ты, – усмехнулась фигура. – Мал да удал. Ладно, иди расти. Помни: я свои обещания выполняю.

Бабушка шепнула мне на ухо:

– Поблагодари, и пойдём. Светать скоро будет.

Вежливо поблагодарив хозяина кладбища, я заспешил за ней.

На выходе увидел рыдающую девочку. Решил подойти.

– Привет, – обратился я к ней.

Девочка, перестав рыдать, уставилась на меня.

– Ты живой?

– Да, а что?

– Ты меня видишь?

– Вижу. Что не так?

– Ты меня слышишь?

– Да, что ты как в сказке про Красную Шапочку? И вижу, и слышу. Чего рыдаешь над могилой?

– Ух ты! – Чему-то обрадовалась девочка. – Значит, помочь можешь!

– Я? Не знаю. Я не волшебник, я только учусь.

– А тогда где твоя фея?

– Какая фея? – опешил я.

– Ну, ты словами из сказки сказал. А там фея была.

– А вот ты о чём? Там осталась, – махнул я за спину.

– А-а-а-а-а… – протянула девочка разочарованно. – Я думала, ты ведун. – И опять зарыдала.

– Я… я ведьмак! – поспешил я заверить девочку. – Чем помочь?

– Маме моей скажи, пусть меня отпустит. Тоска меня съест. Домой хочууу… – опять расплакалась она. – Мне сыро и холодно. Пусть моё одеяльце отдаст в первую квартиру. Им нужней, и я согреюсь. Скажешь? Пусть перестанет плакать. Хорошо мне здесь. Спокойно, а она меня тревожит. Скажи ей: не надо.

– Хорошо, я передам. А где мне её найти?

– Да здесь же. Она каждый день ходит. Простить себя не может, что за хлебом отправила. Меня машина сбила. Пьяный ехал. Вот, во дворе. Сби-и-ил… – Девочка опять заплакала.

– Не плачь, я помогу. Завтра, если застану твою маму здесь.

– Застанешь. Она до работы заходит, в обед и после работы. Смотри, ты обещал! – пригрозила мне девочка и опять заплакала.