– Я предупредил. Родится ребенок, отправлю твоему отцу, пусть бастарда воспитывает.

– Ты давай не шути так, у меня глаз дергаться начал.

– Зато улыбка сползла, – я похлопал его по плечу, и бросив в холле, стал подниматься по лестнице.

Знакомое все и чужое. А в комнаты вообще заходить не хотелось.

– Корнелис? – окликнул я идущего позади парня. – Не хочешь поменяться покоями?

– Шутишь? Конечно, хочу. У тебя кровать явно удобнее!

– Вот и договорились.

***

Я спал, когда во дворе раздались крики и начали собираться люди. По воздуху растекалась предрассветная дымка, и эта серость сильно давила на веки.

– Что произошло, – спросил зевая. Даже с крыльца не сошел в надежде, что тут ничего серьезного и можно вернуться в постель.

– В-в-ведьма-а-а-а, – заикаясь выдал солдат, валясь мне в ноги.

– Где? – сон сразу как рукой сняло и по спине пробежал холодок. С ведьмами шутки плохи, и если солдаты натворили что, мне в итоге расхлебывать.

– В л-л-лесу…

Еще интереснее.

– Какого тролля вы в лес ночью пошли? Отвечай!

– Мяс-с-са хотели нас-стрелять, – начал приходить в себя подчиненный.

– А пили чего? – стойкий аромат перегара прямо витал в воздухе.

– Так, староста наливал… – виновато потупился солдат.

То ли привиделось в ночи спьяну, то ли и правда ведьма у нас завелась.

– В деревню идите, завтра с вами разберусь, – четко проговорил, чтобы у подчиненных даже мысли больше в лес сунуться не мелькнуло. А сам бросил стоящему рядом дворецкому:

– Пойдем-ка Томас, чаю с тобой выпьем, на рассвет из окна кабинета полюбуемся.

– С мятой? – правильно понял мое настроение он.

– И бутербродами. Поспать, видимо, больше не удастся.

Он кивнул, тут же пропадая из виду. А я уловил в воздухе четкие всполохи надвигающейся беды.

***

– Чего в такую рань-то? – сонно бурчал Корнелис, накрывая голову подушкой.

– Обед на дворе. Во сколько ты лег вообще? Ну-ка, – я вырвал из загребущих рук подушку, внимательно разглядывая паршивца. Так и есть, засос на шее.

– Да спал я, спал. Всю ночь, не покладая рук и ног… То есть, наоборот, покладая.

Еле языком ворочает и глаза открыть не может. И как такого перевоспитывать? Да он в пустом поле приключений найдет, а уж когда вокруг людно…

– Значит, я один к лесу пойду, ведьму ловить, – закинул удочку, на которую тут же клюнула рыбка.

– Ведьму? – у Корнелиса сразу и глаз открылся, пока один, правда, но уже явный прогресс.

– Наши ночью в лес пошли, охотников из себя строили.

– И что? – Корнелис соизволил сесть, а я не сдержал смеха.

– И то. Спускайся, по пути расскажу.

Я еще с лестницы не успел сойти, как наверху громко хлопнула дверь. А великовозрастное дитя, на ходу натягивая штаны, уже выкрикивало новые вопросы.

– Убила кого-то, да? – Корнелис показался у лестницы. – Или это… – он обернулся опасливо, – прокляла?

– Если смерть от страха считается, то вполне могла. А на проклятья проверить надо, так что поспешим.

– А завтрак? – Корнелис состроил милую рожицу. И ведь действовало.

– Яблоко возьми, а в деревне нормально покормят.

Корнелис метнулся в сторону кухни со скоростью стрелы. И как быстро запомнил расположение комнат, удивительно просто.

– Так кухня стратегически важный объект, – рассмеялся он, когда я спросил, не сдержав любопытства. – Там и накормят и приласкать всегда есть кому.

Он залился искристым смехом, едва заметил, как я смотрю. Даже поддержать его в этом деле захотелось. Прямо не парень, а вечный источник оптимизма.

– Это ты у нас монахом-отшельником живешь. Будто и не кровь, а водица стылая у тебя по венам течет. Тут же цветник целый. Девчонки молоденькие и постарше есть, на любой вкус. Сколько замок без хозяина и гостей стоял? Им деревенские мужики опостылели, а тут мы заявились – благородные все, да в форме.