Балагур! Но этой своей неуемной энергией он и подкупал. Когда король за графского сынка попросил, я против был. Нянькой подрабатывать не собирался, и так дел невпроворот. Но Корнелис мне понравился, и быстро сумел пробраться под толстый слой моей защитной брони.

– Должен же кто-то за вами приглядывать, – попытался отшутиться, но мальчишка уже нащупал слабое место и шел к цели напролом.

– Ты женоненавистник, самый настоящий. И ладно при захвате города или крепости, тут ты прав, насилие неприемлемо и за такое смело казнить можно. Но в обычной жизни зачем солдатам отношения запрещать, всё ж по согласию.

– Затем, что увлечения делают мужчину слабым! А любовь вообще размягчает мозг до состояния каши. Мне нужно, чтобы в бою солдат думал не о золотых локонах, а о том, как прорвать оборону противника.

– О-о-о-ой, как плохо-то все! Ты своими запретами скоро добьешься противоположного эффекта. Солдаты будут хватать кого попало и в храм тащить. Потому что с женой даже суровый командир ничего сделать не сможет.

Корнелис расхохотался, всё это представив. А потом, споткнувшись о камень, повалился на дорогу и продолжил смеяться уже там.

– Нет, ты представь, толпы красных мундиров перед малюсеньким храмом. И все галдят, кричат друг друга перебивая: «Я первый», «Нет, я». Да жреца удар хватит. А если еще за невест подерутся…

– Захлопнись, Корнелис. Пока валяешься, у нас пятеро солдат помереть от проклятия могут.

Он тут же поднялся и принял серьезный вид. Косился иногда на меня, но насмешничать больше не пытался. Это правильно, я ведь и заклинание применить могу, будет потом весь день чесаться. Мы это уже проходили, но проняло Корнелиса раза с пятого, когда он 10 часов был вынужден смеяться.

– Так что там с ведьмой, ты рассказать обещал. И, знаешь, я даже соглашусь с тобой – ведьмы, хоть и женщины, но я их боюсь.

– Я женщин не боюсь, – сказал громче, чем следовало, но Корнелис за сегодняшнее утро перевыполнил план по терзанию моих нервов.

– Да, ты их просто недолюбливаешь. Как и я ведьм. Так что, не отвлекайся.

У меня даже зубы сами собой сжались и заскрипели.

– Они её видели? Страшная? Лесные, говорят, жуть какие бывают. Поганками питаются, мухоморами, мышами и лягушками. Вот кожа и зеленеет, бородавками покрывается. А оттого, что кору зимой с голодухи грызут, зубы выпадают.

– Мамка тебе в детстве сказок перечитала? – смешок вырвался непроизвольно. Эк меня в крайности бросает. Знать перенервничал перед возвращением домой.

– Наоборот. Она у меня женщина утонченная, ей до детей дела не было. Всё балы, приемы. Нам с братом сказки няня читала. Страшные такие, ух, – Корнелиса передернуло даже. – Тоже ведьма, наверное. Не зря потом лавку с зельями открыла. Я у нее приворот брал. Забористый…

– Корнелис, не заставляй меня разочаровываться в тебе еще больше, – практически простонал, ибо привороты – это дно.

– Ну а что такого? Она всем глазки строила, а меня в полный игнор. Я к такому не привык, да и задело, врать не буду.

– Аристократка? – в душу закрались нехорошие подозрения.

– Аристократка… – Корнелис даже голову опустил, что для него было несвойственным. Значит, действительно стыдно.

– Тебя за это сослали?

– Угумс…

Он не хотел рассказывать, отвернулся. Но и без слов было понятно. Ему отказали, он полез с приворотом, а девушка, скорее всего, дебютантка. Тут вариантов немного – или жениться, или бежать, сверкая пятками в соседнее королевство. И судя по тому, что граф отправил сыночка на войну, пусть и под крыло герцога, жениться Корнелис отказался.

– Маркиза? – предположил я. С девушкой из более простой семьи дело бы замяли, граф бы просто купил ей мужа из обедневших аристократов. А тут вмешался сам король.