Кир проанализировал их сигнатуры. Это были чистильщики – элитные охотники Сети, специализирующиеся на ликвидации цифровых аномалий и беглых разумов. Их костюмы светились синим огнём и поглощали нейроимпульсы, а оружие могло отключать импланты с одного попадания. Если Кир позволит им сделать хоть один точный выстрел, его сознание навсегда застрянет в петле забвения.

Но Кир не дал врагам шанса. Вирус, вплетённый в их сеть, активировался. Костюмы зависли на миг – достаточно.

Кир ударил первого – в шею. И тут же сбил с ног второго, перехватил его же пушку и выстрелил в сочленения экзоскелета. Третий чистильщик успел среагировать – но Кир уже был за его спиной. Рывок, и последний охотник рухнул.

Снаружи было мокро и пахло озоном, запах резкий, металлический. Город встретил бесконечным масляным дождем.

Через внутренние каналы городской инфраструктуры Кир подключился к камерам наблюдения. Двое чистильщиков всё ещё оставались на крыше. Они знали, что их товарищи уже мертвы. Кир отправил ложные координаты через городской дрон-наблюдатель, симулируя беглеца на крыше соседнего здания.

Как только охотники переместились ближе к краю крыши, Кир активировал аварийный протокол техобслуживания – прерывание силового поля под их ногами. Микросекундный сбой в платформе – и они рухнули с двадцатиметровой высоты. Пока они падали, Кир открыл огонь из своего пульс-бластера. До земли долетели ошмётки.

Кир побежал. Антигравитационные дроны-убийцы перестроились, чтобы перехватить беглеца, но вечноживущий чувствовал себя неудержимым. Ему не нужно было уворачиваться – он стал самим движением. Он скользил по переулкам, меняя маршруты быстрее, чем системы могли его отследить.

«Кир Сагал, – раздалось в канале связи. Голос был тем же, что в «Красной дороге», но теперь в нём слышалась настороженность. – Ты всё ещё с нами?».

«Слишком поздно для вопросов, – он выскользнул из-под моста – Передай заказчику, с вашими протоколами я доберусь до Тени».

В небе сверкнули жёлтые всполохи. Они взрывались и медленно гасли, расползаясь волнообразными узорами над чёрным маревом города. Молнии становились ярче, сгущаясь в пульсирующие образования, словно кто-то пытался взломать само небо.

В воздухе слабо потрескивало. Электростатика поднимала мусор с земли, и Кир на миг ощутил, как его волосы шевельнулись под капюшоном.

«Протокол 9-Р запущен?», – спросил он по каналу связи, но получил лишь белый шум.

Сгустки света вытягивались в тонкие нити, соединяясь с верхними уровнями зданий. Послышался гул. Глубокий, не имеющий источника, будто сам воздух вибрировал от напряжения.

Чёрно-фиолетовое небо вспыхнуло кровавым оттенком, и по куполу поползли изломанные трещины, рассекая пространство от края до края. Маслянистый дождь хлестал сильнее, смешиваясь с нарастающим гулом цифрового шторма. В воздухе висела тревога —Нокс-Ви, опутанный сонмищем уровней-этажей, казался сплошной аномалией, картиной, которую создал безумец.

Кир Сагал знал, что код сомкнулся вокруг него, прошивая пространство, как иглы проходят сквозь ткань. Эти невидимые нити уже касались его тела, а главное – его аватара. Нужно было срочно «прыгать». Но не в тело человека или робота – его сразу найдут. Требовался самый сложный переход, который он только мог совершить – моментальная квантовая телепортация в живущего.

Встроенная в аватар нейросеть уже выдала полный расклад. Все каналы перекрыты – враги поставили цифровые капканы. Протокол 9-Р означал, что его ловят на последнем уровне сложности. Охотники – «неживые» – программы, порождённые Сетью, с абсолютным доступом, последний рубеж защиты системы. Они не просто искали его. Они переписывали реальность вокруг, чтобы он не мог раствориться.