– Нет, нет, – замотал головой гардеробщик. – Это вы должны оставить в номере.

– В каком номере? – обреченно спросил Алексеев.

– В своем номере.

– Да нет у меня номера! – закричал Алексеев.

– Как это нет? – удивился гардеробщик. – А где же вы остановились?

– У родственников!! – закричал Алексеев. – Понимаете?! У родственников! А у вас я не останавливался! Не останавливался!

– Так что же вы, – продолжал гардеробщик игриво, – с улицы пришли?

– С улицы!

– Так что же вы, – не унимался гардеробщик, – в двадцатиградусный мороз в костюмчике ходите?

– Не хожу! Не хожу я в костюмчике! – кричал Алексеев. – Вот мой номерок! Я вам пальто сдавал! И шапку! Кроличью!

– Ну-ка… – сказал гардеробщик, забирая у Алексеева номерок. – Ты смотри-ка, и правда. Ну ничего, ничего, гражданин, сейчас разберемся.

И он скрылся с номерком среди вешалок.

Алексеев стоял, прислонившись к стене, и смотрел на люстру под потолком вестибюля. Люстра светилась радужными пятнами и расплывалась в глазах.

Вернулся гардеробщик.

– Пожалуйста, – сказал он, распахивая пальто перед Алексеевым.

Алексеев сунул руки в рукава и надел пальто.

– Шапку не забудьте, – сказал гардеробщик. – Кроличью.

– Что? Шапку? Какую шапку?! – закричал Алексеев, сбрасывая пальто. – Заберите его назад! Не нужно оно мне! И шапка не нужна! Кроличья!..

– Разве это не ваше? – спросил гардеробщик, подхватывая пальто.

– Мое! Но я вам портфель хотел сдать! Портфель!

– А-а, так ты уходишь, – раздался свирепый голос за спиной Алексеева. – А как же мой галстук?

Алексеев обернулся. Перед ним, широко расставив ноги, стоял мужчина без галстука.

– Не ухожу я, – закричал в бешенстве Алексеев. – Я портфель сдаю!

– Вижу я, как ты портфель сдаешь, – сказал мужчина без галстука. – Отдай галстук!

– Не отдам!

– Отдай галстук!!

– Да перестаньте вы, – сказала подошедшая к ним декольтированная дама. – Давайте лучше пойдем в ресторан и потанцуем.

– Давайте, – сказал Алексеев, бросая портфель гардеробщику, – потанцуем.

Швейцар услужливо распахнул дверь перед декольтированной дамой, хмыкнул, увидев Алексеева, и встал стеной перед мужчиной без галстука.

– Без галстука не пускаем, – объявил он и захлопнул перед ним дверь.

Алексеев оглянулся. Бледное лицо мужчины без галстука, приплюснутое к стеклу, было тоскливо и безнадежно.

В ресторане стоял дух всех времен и народов.

Тяжелые портьеры скрывали стандартные окна. Над столами с табличками «НЕ ОБСЛУЖИВАЕТСЯ» зависали фикусы. Над остальными – официанты. Современные панно на одной стене мужественно выдерживали безумный взгляд чучела бурого медведя – у другой. Деревянная Прибалтика соседствовала с медной Азией.

Алексеев отчаянно вертел головой.

Ресторан шумел в неярком свете люминесцентных ламп, смеялся, звенел посудой, просил сдачи и шашлыков. На эстраде лениво переговаривался оркестр. Солистка зевала.

Декольтированная дама взяла Алексеева под руку и подвела к столу, на котором в художественном беспорядке были расставлены остатки прерванного пиршества.

– Выпей, – сказала она, – и успокойся. А то ты похож на этого… – и она указала на чучело.

Алексеев нервно рассмеялся и снова оглядел зал. Шефа было не видно. Тогда он отыскал на столе чистый фужер, налил коньяку и выпил одним глотком. Стало спокойнее. Он закусил лимоном и принялся методично осматривать присутствующих.

– А как тебя зовут? – спросила у него декольтированная дама.

– Николай.

– А полностью, вместе с отчеством?

– Николай Потапович.

Она весело засмеялась.

– Какое смешное у тебя отчество.

– А вас как зовут? – спросил Алексеев.

– Элеонора, – продолжая смеяться, сказала она.

– А полностью?