Так они стояли, окруженные светом и любовью, готовые встретить все испытания, что принесет этот мир. Малыш постепенно пробуждал в нем новые силы, словно весенний день пробуждает природу, обещая новые начала и безграничные горизонты.

Сергей поднял голову и в этот момент его светлые глаза, полные ожиданий, встретились с глазами повитухи, но на её лице он увидел нечто другое – не радость, а разочарование, словно она несла весть из другого мира. Она медленно склонила голову, и в этот миг время, казалось, остановилось.

– Соболезную, Сереженька… – произнесла она тихо, почти шёпотом, словно боялась, что её слова разорвут хрупкую атмосферу, остававшуюся между ними.

Лесовой, застыв на месте, сначала не понимал, что именно произнесла бабка Наталья. В его сознании звучали лишь отголоски ее слов, которые будто стучали в его голову, чуть громче, чем тишина, царившая вокруг. Он внимательно вслушивался, и сами звуки казались ему чуждыми даже в их пустоте. Из избы не доносилось ни одного шороха, словно вся жизнь покинула это место, устремившись подальше от горькой новости.

В этот момент реальность словно погрузилась в мрак, и он, потянувшись к краю своего счастья, вдруг осознал – это конец. Его внутренний мир рассыпался на тысячи частей, и каждая из них упала в бездну. Он оторвал взгляд от бабки, будто осознав, что даже она не могла его спасти. Едва сдерживая дрожь, он передал новорожденного ей, и, словно потеряв все привязи к жизни, еле передвигая ноги, сел на лавочку.

В тот момент его жизнь навсегда перевернулась. Сердце глухо стучало, словно неизвестные ему силы пытались разорвать его на части. Внутри раздавался хаос – вопросы без ответов, слезы, которые не могли отступить, воспоминания, которые уводили его в те мгновения, когда они были счастливы вместе. Каждый момент, проведенный с Евдокией, теперь казался как яркая картина, неожиданно затянутая серой пеленой.

И вот, сидя на старой, скрипящей лавочке, он чувствовал, как жизнь его словно соскальзывает в пропасть, оставляя лишь громкий шёпот о том, что могло бы быть. Глубокий вздох, полный беспокойства и невидимых слез, вырывался из груди, теряясь в пустоте, которая внезапно окружила его. Больше не было ничего… Никаких надежд, никаких мечтаний – все ушло в туман, оставив за собой лишь горькое эхо утраты.

Глава

VII

На свете есть вещи, которые невозможно выразить словами, которые нельзя понять, пока не столкнешься с ними лицом к лицу. У Сергея была такая вещь – его любовь. Она была не просто женщиной в его жизни, она стала его путеводной звездой в темной бездне, в которую опустился его мир. Каждый день, каждый час, каждая минута, проведенная рядом с ней, превратили хаос его существования в нечто смысловое.

Прошло несколько дней с того момента, как Сергей последовал за своим горем в мрачные дебри, где царило одиночество и мрак. С той самой ужасной минуты, когда он осознал, что руки его любимой навсегда замерли, мир вокруг него стал тусклым и бесцветным. Он повел свою Евдокию в последний путь, окруженный неумолимым глухим звуком, который, казалось, исполняется только для него одного. Он не помнит, как это происходило. Мысли путались, и только одно было ясно: он ощутил бессмысленность своего существования.

Лесовой оказался в плену воспоминаний и сожалений. Он замкнулся в себе, прогнав крик окружающего мира и погрузившись в безудержное пьянство, как в чей-то потаенный спасательный круг. Пьяное облако окутывало его, позволяя ненадолго забыть о смерти, но не избавляя от постоянной тоски. Каждый глоток заполнял пустоту, но лишь на мгновение, после чего возвращалось беспощадное осознание утраты.