взята была штурмом. «из всей деревни в 60 дворов, – доносил Греков, – спаслись только те, которые были в отсутствии; прочие же сделались жертвою воды, оружия и плена». Разграбив деревню, отряд переправился на левую сторону Ассы, где стояла деревушки Дербиш; но так как жители успели бежать, то она со всем имуществом была сожжена, и отряд вернулся домой, приведя с собою 53 пленных и более 1000 голов скота. «Гехинская конница – писал Греков, – подоспела, когда я приближался уже к Сунже, и только была свидетельницею поражения своих единоземцев». Стр. 297… Теперь в права, принадлежащие одной ветхости, будут поступать люди, испытанные в верности и оказавшие особые услуги». Первым таким князем является в аксаевских владениях некто Муса-бек-Хасаев, «человек строгий в правилах, бедный и безкорыстный».

Стр. 299…явился и предводитель. Это был знаменитый разбойник Бей-Булат, представлявший собою совершенно законченный тип смелого искателя приключения. Таков именно и был Бей-Булат. Радожицкий, знавший его лично, говорить что это был человек среднего роста, плотный, широкоплечий, с резкими энергичными движениями и с хитрыми налитыми кровью глазами, прятавшимися под тучею густых нависших черных бровей. Родина его была Гельдиген, и там он имел свои хутора, нажитые долговременным разбойным промыслом около русских станиц. Прежние главнокомандующие знали, что Бей-Булат был главной пружиной всех возмущений Чечни и обходились с ним почтительно, стараясь подарками удерживать его от открытых разбое. Сам Ермолов, являвшийся противником этой системы, при первом знакомстве с Кавказомоценил значение Бей-Булата среди народа и увидел в нем силу, с которой надо было считаться. Еще проездом в Тифлис он изъявил желание во Владикавказе. Обласканный и одаренный Ермоловым, Бей-Булат дал ему слово прекратить набеги и был зачислен в русскую службу поручиком. Но спокойная жизнь его продолжалась недолго.

Едва у нас преступлено было к возведению было Грозной, как Бей-Булат в числе недовольных удалился в горы, но тем не менее, когда крепость была достроена, он возвратился назад и в качестве офицера русской службы представился Грекову, как новому начальнику левого фланга. Несколько можно судить стр. 300. Это было их первое свидание. Бей-Булат, считавшийся поборником народных интересов, имевший нередко решающий голос в общественных собраниях, был встречен Грековым не только сурово, но даже с оскорбительным признанием. В глазах его он был «тою же сволочью», тем же «мошенником», как и другие чеченцы. Он даже не подал ему руки, что делали все начальники, призывавшие к себе Бей-Булата.

Нельзя не признать, что это была со стороны Грекова роковая ошибка, стоившая ему впоследствии жизни. Чеченцы нетерпеливы, горды и чрезмерно самолюбивы. Грозные речи Ермолова, его обещания истреблять аулы, вещать аманатов, вырезывать жен и детей, как выражение силы, были им поняты, и они им подчинялись. Но ни один чеченец не перенесет обидного или презрительного лично к нему отношения. Ермолов предписал Грекову «Есть – ли Бей – Булат, – писал он, – понадеюсь на безопасность, которая пользуется чеченцы, у вас бывающие, приедет в крепость, то арестуйте его прикажите немедленно повесить. Но для сего не стр. 301. должно приглашать его к себе официально от имени вашего, ниже давать слова, что ничего не должен он от вас опасаться, ибо, нарушив обещание единожды, потеряете надолго доверенность всего народа. Слово российского чиновника должно быть свято. Надобно, чтобы горцы верили оному более нежели алкорану». но Бей – Булат был не так прост, чтобы когда – нибудь понаведаться в Грозную, зная, что подвиги его не безызвестны Грекову. Так наступил 1821 год. Амир-Аджи-юртовского, там находилось всего 25 человек при унтер – офицере Махонине. Но то были солдаты старого Кабардинского полка (теперь ширванцы_) – и нападение не имело успеха. Бой длился целую ночь; половина ширванцев (12 человек) легла на месте, но остальные с унтер – офицером Махониным, все таки отстояли редут и спасли часть русского оружия. Сам предводитель горцев, известный аксаевский беглец Чага (Акаев?), был убит, и партия его рассеялась. Восстание, как быстро началось, так быстро и угасло. Подвиг Махонина замечателен тем более, что пушечные выстрелы, вся ночь доносившиеся со стороны Амир – Аджи – юрта, свидетельствовали, что укрепление само атаковано неприятелем, и помощи оттуда ожидать было нельзя. «Все обстоятельства, – доносил Греков, – утверждают меня в храбром сопротивлении и защите редута даже в то время, когда гарнизон его на половину уменьшился убитыми и ранеными, и когда у солдат почти не оставалось патронов. стр. 30З. в Герменчуге появился проповедник, некто Абдул – Кадыр тамошний кадий, и что за спиной у него стоит все тот же Бей-Булат с его громадным влиянием на население. Проповеди Абдул —Кадыр, «человека замечательного, – как выражается Греков, – по уму, богатству и ненависти к русским», легко воспламеняли умы чеченцев, веривших в то, что через четыре месяца турецкие войска появятся на Сунже. И вот, под влиянием этих речей и слухов, что большая часть войск, расположенных по Тереку, ушла в Кабарду, Бей-Булат начинает собирать новые партии.