- Привет, Петь, - произнесла женщина красивым голосом и сдвинула очки на макушку, посмотрев на меня карими глазами без слипшихся ресниц. – Здравствуйте, - слегка кивнула она, обратившись ко мне. Просто соблюла приличия и вновь обратила всё своё внимание на Петра.

- Здравствуйте, - ответила я ей на автомате.

Мисс Безупречность: маникюр, ухоженная кожа, прическа, брючный зеленый костюм на стройном теле, лоферы… Она явно была ровесницей Петра, но выглядела так, как я мечтала бы выглядеть в свои двадцать. Таких женщин я мысленно называла нестареющими сухоцветами. В их теле не было ни капли жиринки. Груди там, правда, тоже не было, но наличие пышной груди точно испортило бы столь изящный утонченный цветок. Тонкие кисти, длинные красивые пальцы, на которых отлично смотрелось бы обилие колец. Хотя, у этой женщины колец не было, но золотые часы на ее запястье выглядели на ней так, будто она с ними родилась.

Эта женщина была красива. Очень. И умела себя держать.

В разговоре с Петром она избегала излишней жестикуляции. Внимательно слушала, что он говорил и мягко кивала, когда нужно. Женщина-такт, женщина-воспитание. Когда вырасту, хочу быть такой же.

Показать бы её Натахе, чтобы та солью вместе с банкой подавилась…

- Это та самая твоя новая помощница? – мило улыбнулась женщина, глядя на меня.

- Она, - почти безнадежно выдохнул Пётр.

Ещё бы глаза закатил.

- Приятно познакомиться, Василиса, - женщина вдруг протянула мне руку. Когда она подошла ближе, я почувствовала тонкий аромат её парфюма. Боже! У неё нет изъянов. Ведьма. – А я Алёна.

Алёна? Кажется, о какой-то Алёне Пётр сегодня утром говорил.

- Приятно познакомиться, - улыбнулась я ей в ответ, но протянутую мне руку пожимать не спешила. – Я бы пожала вам руку, но я буквально только что чистила коней… не в лучших их местах, - поджала я губы.

- Ничего, - хохотнула она. – Я тоже этим иногда занимаюсь. Так что ничего страшного. Будем знакомы, - и она, всё же, пожала мою руку, не проявив ни капли брезгливости или отвращения.

Мисс Безупречность моет коней?! Я напишу с неё икону и буду на неё молиться.

- Ах, да! – спохватилась Алёна и подошла к машине с пассажирской стороны и сказала кому-то в салоне. – А вы чего застеснялись-то? Выходите, мои хорошие. Выходите. Вас уже ждут, - сказав это Алёна взяла с пассажирского кресла большой бумажный пакет и отдала его мне. – Купила всё по списку. Пришлось, конечно, побегать. Но здесь всё. Чек, Петь, тоже. Как ты и просил.

- Угу, - кивнул он и сам нырнул своей ручищей в пакет, принадлежащий мне. Вынул из него чек и, не показав мне, запрятал его в карман своих джинсов.

- Спасибо, Алёна, - улыбнулась я женщине и обратила внимание на то, как плавно отъехала дверца минивэна, и из машины вышел мужчина с мальчиком лет семи на руках, а за ним женщина, которая очень ловко разложила инвалидную коляску, в которую этого мальчика заботливо усадили.

Пётр и Алёна, не мешкая и не сговариваясь, подошли к минивэну и помогли выйти из него девочке, которой на вид было лет пятнадцать. Она очень плохо держалась на ногах и явно нуждалась в помощи, которую ей любезно оказал Пётр, придерживая за руки, пока Алёна о чем-то разговаривала и помогала выбраться из машины какой-то женщине. Очевидно, маме этой девочки.

А я стояла в стороне с пакетом принадлежностей для рисования и не знала, куда себя приткнуть и чем всем им можно помочь. И пусть они отлично справлялись сами, направляясь в сторону манежа, но я чувствовала себя неловко и лишней.

И снова я осталась стоять в стороне, пока родители детей и Пётр с Алёной помогали детям надеть необходимую для начала занятий защиту.