– Ты чего воротилась? – удивлённо спросила Забава, когда падчерица проскользнула обратно во двор.

– Батюшка идёт, с гостями, – робко ответила Василиса.

Выгнула слегка бровь мачеха высокая да красивая, но браниться не стала. Взялась она за бусину красную и теребит под надрывные всхлипы соседки. А ворота тем временем отворились и вошли на купеческий двор двое рослых мужиков в светлых рубахах.

– Забавушка, – расцвел Митрофан, когда увидел жену, но быстро сменил настроение – негоже радоваться, когда у соседей горе. – Алёшу у леса видели, небось, заблудился, малец, мы дойдём до него и посмотрим.

– Вот видишь, Мирочка, – нежно проговорила купчиха, – найдут скоро сынишку вашего.

– Я тоже пойду! – всполошилась несчастная мать.

Поправил Владимир на лбу ремешок, затянул пояс туже и направился молча к воротам, за которыми ждали его мужики. Поблагодарила жена купчиху за слова ласковые да побежала за ним следом.

– Вот что, Забавушка, – взял Митрофан любимую за белые ручки, – ты покамест пирожков напеки да дом прибери, а я вечером вернусь, ягодок каких принесу.

– Конечно, родимый.

– Дочек наших никуда не пускай! Чай, Баба-яга снова повадилась детей воровать!

– Дак никого ж не утащила! – весело усмехнулась женщина и притихла: нахмурился мужнин лоб, посуровел. – Крепко-накрепко запру! Ступай себе с богом!

Попрощались супруги добрые да и разошлись кто куда. Купчиха стала подниматься по лестнице, а её муж направился за ворота.

Остановилась Забава наверху, положила ладонь на перильца, оглядела свысока свои владенья и ступила в дом.

– Что там? Что там?! – накинулись на неё две дочки, которые схоронились за дубовой дверью, но мало что услышали.

– Да что б он провалился в своём лесу! – зло сплюнула женщина и раздражённо передразнила: – Пирожков напеки! Дом прибери!

– Говорили мы тебе, мама, не ходи за него замуж! То ж мужик простой! Не богат, не знатен! Почём он тебе сдался? – проговорила старшая дочь, Любава, тонкая, что тростинка.

– Дом без мужской руки точно мёртвый... – заученно ответила мать.

– А теперь мы должны его слушаться! Да выполнять глупые приказания! – пожаловалась младшая, Алёна.

– Он же сюда ни копеечки не принёс! Ни рублика не положил! Сам в лаптях драных пришёл да Ваську бесстыжую приволок! – не унималась старшая.

– Мы до него как хорошо жили! Никто над нами был не командир! – поддакнула младшая.

– Уже ничего не поделать, – вздохнула Забава и прошла по серым красивым половикам в дом, а за ней, точно мышки, побежали дочери.

– Изведи его, мама, ты же можешь! – расхрабрилась Любава, но испуганно ойкнула.

Стояла в стороне от них Василиса. Держала она котёл небольшой, но он тотчас выпал из рук. Чёрная крышка слетела и ароматные щи разлились по полированным доскам.

– Безручка кривоглазая! – раскричалась мачеха. – Ты чего это, подслушиваешь?! Живо всё отцу расскажу и он тебя выгонит!

– Прости меня, матушка... – пролепетала падчерица и упала на колени. Стала она собирать руками щи и заталкивать их обратно, но кушанье непослушное то и дело выливалось обратно, а Василиса никак не могла взять в толк – посудину-то надобно перевернуть...

– Пошла вон отсюда, змея неблагодарная! – пуще прежнего напустилась Забава. Испугалась она того, что девушка услышала... – Нет, стой!

Воротилась падчерица, втянула голову в плечи и застыла, как перед голгофой. Высокая женщина подошла, схватила её за руку и резко потянула вниз. Не ожидала Василиса, что её, как кота, будут тыкать в разлитое, и с размаху упала на скользкие щи. Пропиталась жирностью да кислотой чистая запона и неприятно прилипла к коленкам.