– Как это? – удивлённый Ваня поцеловал девичий пальчик у своих губ.

– А так! – вскочила Ива и принялась кружиться и смеяться. – Я же не вижу сама себя. И не знаю, как выгляжу. Лишь чувствую, что сейчас я в образе девушки. А кругленькая или нет, красивая или не очень – это тебе виднее, – Ива произнесла последние слова с особой нежностью и замерла, изучая реакцию Вани.

Он смотрел на неё восхищённым и ничего не понимающим взглядом.

– Но ты же внутри чувствуешь что-то необычное? – пытался подобрать слова будущий отец.

– Чувствую! – вновь озарилась улыбкой Ива. – Что-то происходит, бурлит, переливается. То ли это искры любви, то ли какие иные перемены. С этим вопросом мне даже старейшины не помогли. А вот ты – помог! – девушка хихикнула и молниеносно чмокнула парня в лоб. – У нас лишь в древних преданиях упоминается что-то о возможности любовного союза с человеком. Живого опыта ни у кого нет, – развела руками на миг взгрустнувшая Ива, но тут же вскочила и принялась вновь кружиться по комнате и звонко смеяться.

Её длинное платье наполнилось воздухом и стало похожим на колокольчик. А плавные, изящные движения были столь притягательны, что Ваня невольно залюбовался и сидел так, не в силах отвести взгляд.

Накружившись вдоволь, Ива уселась обратно на кровать, придвинулась совсем близко к Ивану и прошептала:

– Спасибо за благую весть, лю́бый мой Ванечка.

С того дня Иван стал тщательнее присматриваться к Иве. Он стал изучать тему людской беременности в интернете и пересказывал Иве всё, что познал.

И вот однажды девушка-призрак появилась перед ним с младенцем на руках.

– Ночью случилось, – шепнула роженица.

– Пустишь меня в комнатку полюбоваться на вас? – прошептал парень в восхищении.

– Можно, пожалуйста, не сегодня? – умоляюще посмотрела на него Ива. – Я та́к устала. И будто сама не своя. А ещё этот не прекращаемый поток внимания от сородичей. Оно, конечно, доброе, заботливое, поддерживающее, но сейчас почему-то хочется забраться в укромное местечко и побыть наедине с собой и своим маленьким чудом.

Ваня понимающе кивнул, поцеловал воздух и отправился домой. На душе у него было легко и спокойно. Поначалу прокралась в голову свербящая мысль «как же я – тут, а они – там», но и она быстро выветрилась. Наверное, это от бабушки он заразился нерушимым спокойствием и принятием любых событий наперёд.

– Будь, что будет, – иногда повторяла та. – Все мы под Богом ходим.

Увидеть малыша Иван смог только через несколько дней. Ива, наконец, приготовила для него заветный настой и переместила в междумирье, в свою уютную комнатку с кроватью, столиком и дверью в никуда. Теперь там была ещё и люлька.

На руках у молодой матери спал маленький человечек.

– Какой он крошечный, – удивился Иван.

– Не знаю, – пожала плечами Ива. – Это в образе человека он такой. А, в общем-то, он большой, переливающийся и сияющий. На дедушку моего немного похож. Но больше, конечно, на тебя, – нежно улыбнулась она Ване, – это если смотреть на большого тебя, не ограниченного человеческой внешностью.

Ваня удивлённо вскинул брови. Но Ива перевела тему:

– Хочешь подержать сыночка?

– Я боюсь, – Ваня неуверенно потянул руки к младенцу.

Неумелыми движениями он попытался взяться за его мягкое подвижное тельце. Малютка скособочился и недвусмысленно наморщился. Ваня тут же отпрянул.

Ива звонко хихикнула, показала, как нужно держать и вложила младенца в руки молодого отца. Мурашки табунами пробежали по спине Ивана. Он переполнился одновременно и умилением, и восхищением, и какой-то тревогой, будто держал не младенца, а шедевр искусства из тончайшего хрусталя – одно неверное движение, и всё со звоном рассыплется на кусочки.