— Дальше пути нет, — проговорил Дайм, тяжело дыша после бега.

— Тут мы все и поляжем, — весело проговорил Шторос, тоже глядя куда-то перед собой. — Достойное завершение достойного пути.

— Что там? — Динка, вскочив на ноги, протиснулась между ними. Путь им преграждала широкая река красной жидкости, наполненной силой.

— Можно попробовать двинуться вверх по течению, — предложил Хоегард. — Возможно там, у истока, река станет у́же и мы сможем ее перепрыгнуть.

— Они гнали нас сюда. Они знали, что здесь нам деваться некуда, — мрачно проговорил молчавший до этого Тирсвад.

— Почему нельзя переплыть? — недоумевала Динка, нюхая «воду» у своих лап.

— Сгоришь, — кратко ответил Шторос.

— Никто не в состоянии пропустить через себя столько силы, — поддержал его Хоегард. — Лишь руоги могут плавать по нашим рекам.

— За мной, — скомандовал Вожак и снова сорвался в бег вверх по течению реки. Вожделенные горы теперь оказались слева от них и медленно, но верно отдалялись, оставаясь позади.

Динка неслась за Даймом, не чувствуя лап и задаваясь вопросом куда они теперь бегут. Ведь даже если они смогут перепрыгнуть реку в узком месте, руоги беспрепятственно сделают то же самое и настигнут их рано или поздно. Первоначальная усталость вроде бы отступила. Лишь слегка покалывало под ребрами. У людей такое называлось «второе дыхание», но Динка знала, что это состояние долго не продержится. И уже после того, как наступит «вторая усталость» шансов у них не останется. Даже на то, чтобы сражаться сил не будет. А река текла, широко разлившись в своем русле.

Динка обернулась — преследующее их войско серпом изогнулось, меняя направление вслед за ними. Это было уже не размытое облако. Издалека угадывались очертания отдельных тварей на четырех лапах, с горящими, как у варрэнов глазами. И их было действительно много!

— Хоегард, а почему они могут плавать, а мы нет? — мозг Динки лихорадочно искал пути к спасению и не находил ни одного.

— Потому, что они не управляют силой, но имеют от нее защиту. У них шкурка словно непромокаемая по отношению к силе. И отталкивает ее, как выделанная кожа плаща отталкивает дождевые капли. Сила стекает с них, не причиняя им вреда. А мы другие. Мы впитываем силу, как губка. И, если ее слишком много, она нас сжигает.

— А Шторос, он же не задерживает в себе силу. Она проходит сквозь него...

— Хм… — всерьез задумался Хоегард. — В этом что-то есть. Если бы всю силу, которая приходит в наши тела, мы могли через Штороса выпустить на волю, то возможно…

— Не надоело вам фантазировать? — недовольно проворчал, прислушивающийся к их разговору Шторос.

— Это помогает справиться со страхом, — без обиняков заявил Хоегард. И Динка поняла, что он тоже не верит в спасение, а поддерживает разговор, лишь бы ее отвлечь. Стая руогов приближалась с пугающей скоростью. Уже слышен был топот настигающих их лап, по земле шла едва ощутимая дрожь. Слева путь им преграждала река, а справа...

Река вдруг изогнулась полукруглой излучиной. Вожак встал, как вкопанный, едва удержавшись на краю пологого берега. Сосредоточившись на поиске узкого места, они сами себя загнали в ловушку, не заметив обратного русла этой же реки справа от себя. Дальше бежать было некуда. Река огибала дугой небольшое плато, на котором они находились и поворачивалась вспять. Стая варрэнов оказалась в «петле» реки, окруженные водой со всех сторон, и теперь путь по суше был только в обратном направлении.

До противоположного берега было не меньше сотни шагов, о прыжке через реку нечего было и думать. Справа, слева и впереди была «вода», а позади их настигала стая хищников.