– А теперь так не думаешь?

– Нет. Но мне страшно.

– Это всё похоже на сон, мне кажется, что всё это ненастоящее, и никакой опасности здесь нет, – я кивнула на небо. – Сплошная нереальная иллюзия, даже смешно бояться этого.

– Мне давно уже не смешно. Я заметил, что пока наверху тасуют колоду, тени здесь не появляются.

– Тасуют колоду? Кто? Какие тени?

– Приглядитесь, вам это ничего не напоминает? – он показал пальцем на небо. – Я сразу это понял. Как только небо замирает, на дороге появляются тени. Они появляются со стороны поляны. Там, на пригорке они ещё тёмные, резкие, но потом, чем ближе сюда подползают, тем всё больше светлеют, пока совсем не исчезнут. Но недавно одна из теней выросла на пороге, когда я был в доме. Она была плотной, и верхней частью своей напоминала тень от человека.

– А нижней?

– Когда я посмотрел вниз, то понял, что это силуэт с карты. Внизу тоже половина человека, только головой вниз. Я не знаю, зачем я им, но он за мной приходил. Меня тогда такой страх сковал, что я даже пошевелиться не мог, но зазвучала музыка, и тень растворилась в воздухе. Теперь, когда затихает музыка и небо замирает, я ухожу из дома вон к тому лесу, – он кивнул за огород. – И хожу там, пока снова не услышу шум.

– А в лес тени не заходят?

– Пока не видел.

В это время позади меня что-то ухнуло, заглушив на короткий миг унылую музыку. Я резко обернулась, но никакого движения не увидела. Хотя нет! Мне показалось, что вдалеке шевельнулись и затряслись кусты.

– Это тень? – испуганно спросила я.

– Это дома разваливаются, – сообщил Миша.

– От чего?

– Не знаю, но когда я здесь появился, дома все целые стояли, но как-то быстро одряхлели. И вот так начали рассыпаться.

– Кто-то здесь ещё кроме тебя и теней есть?

– Вы.

– Ну, раз шутишь, не всё потеряно! Миша, это как-то связано с картами твоей бабушки?

– Думаю, что да. Она меня предупреждала, чтобы карты её сразу же сожгли, когда она умрёт.

– Почему ты их не сжёг?

– Когда она умерла, меня рядом не было, я в городе был. А когда мы с мамой приехали в деревню, мне не до карт было, организовывали похороны, могилу копали. Да и потом вообще о них не вспомнил, так как на глаза они мне не попадались.

– А что за карты такие были у твоей бабушки особенные, что их непременно надо было сжечь?

– Не знаю. Карты, как карты. Она иногда их сама себе раскладывала, иногда соседкам.

– А тебе она их не раскладывала?

– Нет, никогда. Но я думаю, она обо мне тоже гадала, так как с советами угадывала.

– А сам ты карты брал в руки?

– Нет. И никто не брал. Она их всегда в сундуке держала. Да я ими и не интересовался! Зачем мне это. Как-то раз она мне сказала принести марлю из сундука, я её вытянул, и карты рассыпались на пол, так я их быстро собрал и обратно положил. Всё.

– А тебя не насторожило, когда она тебе сказала, чтобы ты карты её после смерти сжёг?

– Сначала нет, но когда она мне раз пятьдесят об этом сказала, тогда насторожило. Прямо перед смертью она мне снова напомнила, что если что с ней случится, карты надо сжечь. Дня через два после нашего разговора тётя Васса сообщила, что её не стало. Это стала для нас с мамой неожиданностью. Тётя Аля говорила, что она не мучилась, во сне умерла, потому что сердце изношено.

– Тётя Аля – это близкая подруга твоей бабушки?

– Да. Они дружили с ней ещё с молодости. – Он вышел из дома и стал рядом со мной. – Знаете, эти дома вокруг – защита моей бабушки. Когда я запаниковал, выйдя с поляны, и не увидев там дяди Юры, я услышал голос её. Огляделся, а её нет нигде. Голос в голове моей был.

– И что она тебе сказала?

– Сказала, чтобы в деревню быстрее шёл, и ждал. Наверное, Вас.