Найти ответы на все вопросы можно было лишь действуя, а не стоя здесь, как пенёк. Я с сожалением посмотрела на своих спорящих товарищей и пошла по направлению к деревне. Выйдя из леса, я окинула взглядом угрюмый ландшафт. Всё было и знакомо, и в то же время нет. Лесок, в который мы зашли, был в этом мире не реденьким веселым леском, а настоящим реликтовым лесом с высокими толстоствольными деревьями. Когда я из него вышла, то поле, по краю которого мы ехали на машине, было покрыто не сухой травой, а было грубо вспаханное, с остатками каких-то недоубранных злаков. Ветер затих, и мне стало казаться, что я нахожусь в помещении. Первый неприятный звоночек прозвенел, когда я не увидела машины Ильи. Я всё больше убыстряла шаг, так не терпелось мне быстрее пройти вдоль лесопосадки на другом конце поля, спуститься под горку, чтобы точно убедиться, что деревня на месте. То, что её может и не быть, я такого даже в мыслях не допускала.

Насколько я запомнила дорогу, она была именно такой, как и в реальном мире. Но … Как без «но»! Небо, которое сразу обратило на себя внимание своей мрачностью, оказалось совсем не однородным. Я даже замедлила шаг, так как задрала голову, чтобы понять, что там надо мной происходит. Это даже не рябь, а будто серое небо морщится и появляется след в виде нескольких чёрных морщин. Потом морщины разглаживаются и пропадают среди серости. Интервал между их появлением не одинаковый – один раз я досчитала до пяти, а в другой раз до тринадцати. И все эти его трансформации сопровождал шум, отдаленно напоминающий концерт разлаженного струнного оркестра. От этого у меня возникло чувство ненадежности всего того, что меня окружает. Ну не странный ли человек! Когда мы ходим по земле и над нами бескрайний космос с миллиардами огромный звёзд, нас это совсем не волнует, хотя нам на головы может свалиться всё, что угодно, а сейчас я подсознательно даже втянула голову в плечи, будто это мне поможет.

Деревня была на том же самом месте, что и в реальном мире. Но какая это была деревня! Ветхие серые дома стояли с покосившимися крышами, задушенные буреломами голых веток и бурых огромных лопухов с человеческий рост, и кругом вытоптанные копытами чёрные отвалы земли. С замиранием сердца я вошла в неё. Если я могу видеть людей, то где они? Я почувствовала горькое разочарование. Там на поляне я, по крайней мере, могла видеть Илью, Дениску и Сакатова! Зачем я оттуда ушла? Надо было вместе с ними вернуться в деревню. Запаниковав, я чуть не припустила обратно в лес. Но в этот момент я услышала осторожные шаги в ближайшем от меня доме.

Из тёмного проема вышагнул высокий парень в расстегнутой красной куртке, но не пошёл мне навстречу, а нерешительно остановился, и в глазах его я увидела испуг. Я пошла чуть медленнее и спросила его:

– Миша?

У него на лице отразилась вся гамма чувств – от крайнего удивления до радости. Он кивнул, но с места не сдвинулся. Я остановилась и торопливо заговорила с ним:

– Миша, я здесь из-за тебя. Меня зовут Ольга Ивановна. Мы приехали в Костоусово, потому что нас позвал Юрий Петрович, после того, как ты так позавчера неожиданно исчез. Мы пришли на место, где ты пропал в тени, и со мной случилось то же самое.

– Поздравляю, – уныло ответил он.

– А где все остальные жители деревни? Я поняла, что я могу людей видеть, а они меня нет.

– Только на той поляне.

– Что на той поляне? – не поняла я.

– Людей можно видеть. Когда я провалился сюда, я не сразу понял, что произошло. И только когда дядя Юра сквозь меня пробежал, я понял что тут что-то не так. Он побегал по поляне и побежал в деревню, я за ним. Только он с поляны выбежал, как сразу исчез. Вот. Я думал, что я умер.