Лиза попыталась что-то сказать, оправдываясь, но Марк прервал ее.

“Заткнись, Лиза! Я сам разберусь”. Он выхватил букет из рук девушки, скомкал цветы и швырнул их на грязный асфальт. “Вот твоим ромашкам место!” – сказал он, злобно усмехнувшись.

Внутри Майкла закипела ярость, но он знал, что нельзя поддаваться на провокацию. Он лишь сжал кулаки, пытаясь удержать себя в руках.

Марк сделал шаг к Майклу, угрожающе нависая над ним. “Послушай меня, парень, – прошипел он, – Держись подальше от Лизы. Она – моя. И если я ещё раз увижу тебя рядом с ней, я тебе клянусь, ты пожалеешь, что вообще родился на свет”.

Лиза, набравшись смелости, оттолкнула Марка в сторону. “Хватит, Марк! Прекрати сейчас же! Он мне ничего не сделал”.

Марк презрительно посмотрел на неё. “Ты ещё пожалеешь об этом, Лиза. Ты у меня ещё попляшешь”.

Он плюнул под ноги Майклу и, развернувшись, скрылся в дверях клуба.

Лиза с виноватым видом посмотрела на Майкла. В ее глазах стояли слезы. “Прости меня, Майкл, – прошептала она. – Марк… он просто очень ревнивый. Я не знаю, что на него нашло”.

Майкл, не в силах вымолвить ни слова, лишь взял ее за руку и слегка сжал в знак утешения.

Она отвернулась, стараясь скрыть эмоции. Что ему оставалось делать?

Он посмотрел на смятые цветы, валявшиеся на асфальте, и почувствовал щемящую боль в груди. В этом букете были его надежды, его чувства, его мечты. И всё это было растоптано, втоптано в грязь.

Взяв блокнот, он написал: “Не переживай. С тобой всё в порядке?”

Он старался улыбаться, как мог.

“Мне пора, – написала она в ответ. – Береги себя”.

Он кивнул, понимая, что ему здесь больше нечего делать. Он развернулся и пошёл прочь, стараясь не смотреть на Лизу, чтобы не видеть её боли.

Оставив ее с этим человеком который её не ценит, и не дорожит ей. Он в эту секунду начал её ненавидеть.

Он шёл по ночному городу, чувствуя себя опустошённым и разбитым. Его плечи поникли, шаг стал неуверенным, а в душе поселилась холодная тоска. Ему казалось, что весь мир сговорился против него, что он никогда не сможет найти своё место в этом городе, что его немота – это проклятие, которое обрекает его на одиночество.

Он знал, что ему нужно было идти дальше, нужно было продолжать искать свою правду, свой путь. Но сейчас он чувствовал лишь усталость и разочарование. Ему хотелось одного: чтобы кто-нибудь его обнял и сказал, что всё будет хорошо.

Он не мог найти ответ на вопрос: что это была за боль которую он чувствовал? Толи ему было жалко девушку, толи себя в этой ситауции.

Он шёл по ночному городу, промокший до нитки, как побитая собака. Дождь барабанил по тротуару, отражая тусклый свет фонарей, создавая иллюзию бесконечного лабиринта. Растоптанные ромашки, словно совесть, преследовали его в мыслях. Майкл чувствовал, как его переполняют обида, разочарование и беспомощность. Он будто провалился в какой-то тёмный колодец, из которого не было выхода.

“Какого черта я вообще сюда приехал? – думал он, – Зачем я пытаюсь изменить этот мир, если сам не могу справиться со своей жизнью?” В такие моменты немота была не даром, а проклятьем.

Он брёл по улицам, не видя цели. Город, ещё недавно казавшийся ему полным возможностей и надежд, теперь давил своими серыми стенами и равнодушными лицами прохожих. Он хотел убежать, спрятаться, исчезнуть.

В голове всплыли слова Жан-Пьера: “Боль – это топливо для творчества”. Но сейчас он чувствовал лишь выгорание, опустошение, полное отсутствие вдохновения. Ему казалось, что он больше никогда не сможет взять в руки камеру, что его талант умер, не успев расцвести.

Дойдя до своего дома, он поднялся в свою комнату, запер дверь на замок и рухнул на кровать, не раздеваясь. Он лежал, уставившись в потолок, и пытался унять дрожь. В голове крутились мысли о Лизе, о Марке, о несправедливости этого мира.