– Паша, да посиди ты хоть немного! – иногда говорила я, наблюдая, как он в очередной раз что-то мастерит во дворе.

Он только отмахивался.

– Ну а что сидеть? Дело есть – надо делать!

Именно это мне в нём нравилось больше всего. Он не был человеком, который жалуется на жизнь, откладывает дела «на потом». Он просто брал и делал, без лишних слов. И мне казалось, что с таким мужчиной мне никогда ничего не будет страшно.

Через два года после свадьбы я забеременела.

Это был один из самых счастливых моментов в моей жизни, но… я узнала об этом далеко не сразу.

Мне даже стыдно вспоминать, но тогда, в молодости, я была так далека от понимания женской физиологии, что даже не сразу поняла, что со мной происходит.

Мне не приходило в голову следить за циклом, да и вообще эта тема была запретной. У нас не было таких разговоров – ни с матерью, ни с подругами, ни тем более с мужем. Женское здоровье было чем-то, о чём не принято говорить вслух.

Отсутствие менструаций меня не насторожило. Я думала – усталость, перемены, может, просто организм сбился.

– Что-то ты бледненькая стала, Катюша… – сказала однажды Лидия Ивановна, внимательно вглядываясь в моё лицо.

– Да ничего, устала просто…

Но потом я начала замечать странные вещи. Еда, которую я всегда любила, вдруг стала казаться мне невкусной. Иногда меня мутило без видимой причины. А однажды я почувствовала такой головокружительный голод, что съела два куска хлеба с солью, запила молоком и через минуту поняла, что сейчас всё обратно выйдет.

Только тогда я задумалась.

– Паша, а что если я…

Я не смогла договорить. Слова застряли в горле, потому что я даже не знала, как об этом говорить.

Он посмотрел на меня, прищурился, потом вдруг улыбнулся – тепло, радостно, как-то даже по-другому.

– Ты серьёзно?

Я кивнула, всё ещё не до конца веря в то, что это правда.

– Ну так это ж здорово, Катюха! – он подхватил меня на руки и закружил, смеясь.

Я смеялась вместе с ним, а внутри меня уже зарождалась новая жизнь – наше будущее, наше продолжение.

О беременности я узнала только на четвёртом месяце.

Почему так поздно? Потому что в то время не было УЗИ, не было тестов, не было анализов на ХГЧ, которые сейчас могут показать беременность через пару недель. Никто не бегал по врачам с каждой задержкой, да и менструальным циклом особо не занимались – не пришли в срок, значит, организм устал, заработалась, понервничала. Время тогда было другое.

Я слышала, что сейчас девушки узнают о своей беременности уже на поздних сроках или даже в родильном кресле. Мне это кажется абсурдом. Но, наверное, им так же сложно поверить, что я четыре месяца носила ребёнка и даже не подозревала об этом.

Павел берёг меня, как мог. Мне казалось, что он сдерживает в себе океан эмоций, но не говорит лишних слов, чтобы не тревожить меня. Мы мечтали о малыше – я надеялась, что это будет девочка, а он, как и многие мужчины, ждал сына. Я помню его глаза, когда он гладил мой живот, говорил с ребёнком, а потом улыбался мне так, словно видел в этом всю свою вселенную.

Я думала, что впереди у нас будет счастливая семья.

Но эта беременность закончилась трагедией.

Это было тёплое июньское утро, воскресенье.

Солнце уже палило вовсю, воздух в доме был тяжёлым, стоял запах летней жары, пыли и свежевыстиранного белья. Я тогда уже была на большом сроке, чувствовала каждый шевеление малыша. Она пиналась так сильно, что порой мне казалось – вот-вот, ещё немного, и она просто возьмёт да выберется наружу сама.

Мы с Павлом решили устроить большую уборку. Так было принято. Тогда беременных не берегли, не укладывали на диван с подушками, не носились с ними, как с фарфоровой куклой. Конечно, были поблажки, но не такие, чтобы позволять себе отдыхать, пока муж делает работу по дому.