Закончив, таким образом, разговор, староста развернулся и помчался к оставившим работу женщинам. На ходу он принялся вновь командовать, отчаянно размахивая руками. Обескураженные путники посмотрели ему вслед и повернулись к своему провожатому.

– Дик Харфот, стало быть, так меня зовут, – произнёс тот с неловким поклоном.

– Эарендил, сын Михдира, – вновь представился полуэльф, протягивая руку для рукопожатия.

– Следопыт, – обменялся рукопожатием с Диком Следопыт.

– Просто Следопыт? – простодушно уточнил Дик.

– Просто Следопыт, – с улыбкой покачал головой тот.

– Майя, без всяких «леди», – слегка застенчиво пожала протянутую руку эльфийка.

– Следуйте за мной, гости дорогие, – с запинкой произнёс Дик. – Здесь недалече, всего шагов триста. Давайте я вам помогу вещи донести.

Он подхватил палатку, взвалил на плечо и медленно повёл гостей по улице, на которой располагался дом, определённый им для постоя. По дороге Дик вначале неловко, а затем всё уверенней, поведал путникам несколько фактов из жизни деревни и её жителей. Оказалось, что деревня называется Фишпонд, жителей в ней триста двадцать человек, включая младенцев, а основным занятием являются выращивание овощей и производство шерсти. Ну, и ещё копчение рыбы, выловленной в местном пруду, давшем название деревне. Уилл Спенсер, по словам Дика, является самым лучшим старостой за последние полвека. Самой деревне оказалось почти тысяча лет, и спокойней места её жители и вообразить не могут. Последние чужаки, посетившие Фишпонд, были охотниками, заблудившимися во время преследования оленя в том самом урочище, которое являлось конечной целью путешествия Эарендила с друзьями. Событие это до сих пор иногда обсуждают в таверне, хотя с тех пор минуло лет семь. Именно тогда и прекратились охотничьи вылазки в те места.

– Пришли, – неожиданно прервал свой монолог Дик, остановившись перед трёхэтажным каменным домом.

* * *

– Ты не на ту дорогу свернул, – сокрушённо покачал головой Эарендил. – А ведь всё было так хорошо…

– Не понимаю тебя, – высокомерно вздёрнул подбородок его собеседник.

– Боюсь, уже не поймёшь, – с сожалением вздохнул полуэльф. – Тебя обуяла гордыня, поразила алчность. Ты уподобился тем, кого раньше презирал. А всё она…

– Она тут не при чём! – словно выплюнул слова собеседник.

– Вот именно, что при чём, раз ты с полуслова понял, о ком речь, – горько улыбнулся Эарендил. – И она при чём, и её сородичи. Они тебя заразили высокомерием и любовью к злату. Как же просто оказалось сбить тебя с верного пути.

– Я не желаю тебя больше слушать! – скрипнул зубами бывший друг.

– А я ради тебя тайком оставил друзей, чтобы ты меня услышал, – в руках полуэльфа с треском разломился сухой прутик.

– Я об этом не просил.

– Знаю, – усмехнулся Эарендил.– Но в глубине души, ты знаешь, что по-иному я и не мог. В память о былых временах.

Собеседник полуэльфа внезапно сник. Горячая слеза скользнула по щеке и сорвалась с подбородка. Пламя костра мигнуло пару раз и погасло.

– Не всё ещё потеряно, – прошептал во мраке ночи Эарендил. – Проснись.

* * *

Массивный дом выделялся не только своими потрясающими размерами. Его опоясывал невысокий каменный забор, а ажурная калитка с затейливым рисунком была отлита из чугуна. На столбах, поддерживающих калитку, красовались изящные масляные фонари из стекла и чёрной бронзы. Слабые колебания воздуха шевелили бронзовый колокольчик, закреплённый на изумительной работы ветке из того же материала. Стайка птиц, размещённая мастером на ветке, служила символом достатка и большой дружной семьи в доме. Эарендил отметил про себя качество и дороговизну материала изделий, явно гномьей работы. Такое в людских городах встречается не так уж часто, а в деревнях и подавно.