– Вперед, все в лифт! На площадку! – скомандовал один из надзирателей.

– Шагай! – командовал другой, подталкивая нас дулом автомата.

Это было единственное место, где надзиратели могли общаться с заключенными на физическом уровне. Дальше уже было все на удаленном режиме.

Когда мы все стояли в лифте, заложив руки за голову, он начал опускаться. Двери на верхнем ярусе закрылись, и мы оказались внизу. Перед нами простиралось производство. Заключённые стояли с поднятыми руками, ожидая команды к возобновлению работы. Опять прозвучал гудок, напоминающий о режиме «не двигаться».

Первым из лифта вышел старший смены и повернулся к нам лицом. Никто не мог спуститься, пока он не даст команду.

– Сойти с площадки лифта, – прозвучало из микрофона на стене.

– Слышите? УЧАСТОК №3! Все на свои места! – скомандовал старший.

Мы привычно повиновались. Каждый уже знал своё место по повязке на руке. Участок №3 был заранее освобождён. Произошла пересменка. Как только мы заняли свои рабочие места, старший повернулся в сторону лифта и посмотрел на второй ярус.

– Смена на участке три готова к работе! – крикнул он.

– Режим охраны снят. Можете приступать к работе, – прозвучало в микрофон, и режим «не двигаться» отключился.

Заработали станки, из цеха плавильни повалил пар. Вокруг всё пришло в движение. На некоторых участках стояли роботы, которые заменяли людей. Параллельно на другой линии трудились заключённые. Возможно, это было сделано специально, чтобы дать заключённым понять, что скоро они будут не нужны. А может быть, руководству тюрьмы было всё равно, и это было неизбежно: работы становилось всё меньше и меньше, а машин – всё больше и больше. Но стоимость работы и обслуживания робота была пока дороже наших жизней, и поэтому мы не унывали.

Старший смены, заботливо расхаживал вдоль участка, оказывая помощь своим подопечным. Наша задача заключалась в том, чтобы выпустить как можно больше изделий. Здесь ценилась трудовая дисциплина, а высокие результаты в количестве и качестве вознаграждались лучшей едой и подарком на выбор. Чаще всего это была музыка или книга.

Мне больше по душе пришлась музыка – она была проще и приятнее. С книгами же не всегда удавалось найти общий язык, к тому же их нужно было возвращать, чтобы избежать наказания. Кроме того, тусклый свет и клетка не всегда были подходящими условиями для чтения, хотя, конечно, это зависело от произведения.

– Мне сообщили, что наша производственная линия отстает от графика, – заявил старший. – В предыдущей смене было два новичка, поэтому сегодня мы должны наверстать упущенное!

Я не слишком расстроился этой новости, хотя и следовало бы. Подобные разговоры происходили часто. Если вся линия производства за месяц будет сильно отставать, всех старших смен заменят другими, и часть рабочих получат более длительные перерывы между сменами, во время которых им не будут давать еду, и больше времени проведут в клетках. Поэтому все трудились без отчаяния или безумия. Альтернатива была намного хуже – чем меньше времени проводишь в клетке, тем дольше проживёшь.

Плавильный участок был самым сложным для автоматизации местом работы. Сплавы неизвестного металла были непостоянными по составу, и порой возникало много брака. Однако все мечтали сюда попасть: здесь всегда требовалась работа и предоставлялось дополнительное питание.

На следующих участках происходило формирование изделий и дополнительных заготовок к ним. Затем следовали участки шлифовки и покраски, участок сверления отверстий и, наконец, последний участок, где работал я.

Моя задача заключалась в создании оболочки для готового и ещё горячего сплава. Пока двое рабочих в перчатках удерживали вертикально пластину, я подгонял под неё основу из огнеупорного стекла. Собрав всё это в специальную полу-стеклянную оболочку, мы приступили к скреплению болтами.