Поезд простучал над переездом; за шлагбаумом ожидала машина, подобно какому-то маленькому животному, потерявшему способность двигаться при виде проходившего мимо хищника.

Эш посмотрел на наручные часы. «Должно быть скоро», – заверил он сам себя. По крайней мере путешествие было спокойное, и у него была возможность поспать… Нет, не такое уж и спокойное. Сон – что бы ни содержал – оставил его в некотором волнении. Голова тупо болела, как бывало всегда, когда он не мог вспомнить то, что снилось. Чтобы облегчить боль, он прикоснулся кончиками пальцев к внутренним уголкам глаз и мягко надавил. Надавливание не помогло, но он знал, что было бы безотказным средством. Однако, в поезде не было вагона-ресторана и достать что-нибудь крепкое было негде. Да кроме того, запахом алкоголя при первой встрече с новыми клиентами можно создать о себе плохое впечатление.

Эш положил голову на спинку сиденья; с его губ свободно свисала сигарета, на мятую куртку упал пепел.

Поезд мчался вперед через сельскую местность, время от времени замедлял свой бег, чтобы остановиться на крупных станциях. Пассажиров сходило мало, садилось еще меньше. То там, то здесь пейзаж нарушали городки и поселки, но, в основном, за окнами купе проплывали холмы и пастбища, раскинувшиеся под хмурым, набухшим небом.

Для Эша путешествие закончилось, когда поезд втащился на скромную сельскую станцию «Рейвенмур». Он быстро затянул галстук, а раскинутый на сиденье напротив плащ набросил на плечи. Сняв с верхней полки дипломат и большую дорожную сумку, он поставил их на пол, и, когда поезд визжа и громыхая тормозил, приоткрыл дверь.

Сойдя вниз, он дотянулся до багажа и затем локтем со стуком закрыл дверь. Он стоял на платформе – единственный пассажир, сошедший с поезда. Станция казалась покинутой какой-либо другой жизнью, и его посетила абсурдная идея, что это и есть уже станция-призрак. Эш покачал головой, смущенный тем, что он, один из всех людей, должен принимать во внимание подобные мысли. Впереди, в конце платформы, из дверей показалась фигура в униформе и непринужденно махнула рукой в направлении локомотива. Поезд тронулся, и проводник, игнорируя свои обязанности, вновь исчез. Прежде чем направиться к одноэтажному станционному зданию, Эш дождался пока мимо него проехал последний вагон; стук колес, создававший уют, вскоре исчез вдали. Когда он входил в сумрачное здание билетной кассы, хвостовой вагон как раз скрывался за поворотом.

Внутри не было никаких признаков служителя, и никто не собирался забирать его билет. Возле пластикового окошка билетной кассы стояла пожилая парочка, мужчина склонился и говорил в узкую щель для денег, не обращая внимания на решетку, расположенную на уровне лица. Широкими шагами Эш пересек помещение в направлении дороги.

Ни одной припаркованной машины, никого, кто бы шел навстречу, чтобы поприветствовать его. Он нахмурился, поставил багаж на обочину и посмотрел на часы. Некоторое время Эш стоял, изучая то, что по его мнению было главной улицей поселка. В поле его зрения были несколько магазинов, неизменный жилищно-строительный кооператив, почтовое отделение и, прямо через дорогу, трактир «Рейвенмур». Держа руки в карманах плаща, в компании с очередной сигаретой, Дэвид ждал, когда поблизости остановится какая-нибудь машина. Этого не происходило, и он ходил по тротуару, раздраженный холодом, и от жажды ощущая в горле першение. Прошло еще десять минут, прежде чем он, пожав плечами, вернулся за дипломатом и сумкой и пересек пустынную улицу.

Открыв дверь, Эш увидел вестибюль с отдельным входом в бары по каждой стороне. Он прошел через зал, и посетители удостоили его лишь краткого внимания. Наступило время ленча, но Дэвид не встретил трудностей ни в поиске места за стойкой, ни в поиске взгляда бармена. Широколицый мужчина оторвался от беседы и направился к новому посетителю, со всей небрежной значительностью хозяина.