– Ты хочешь сказать, что это работа профессионалов?

– Профессионалов?! – Кит повысил голос, его уверенность крепла. – Это работа фокусников! Организованных и методичных. Всё продумано до мелочей. Я проверил: во всех похожих случаях исчезновений улик не просто не было – их не должно было существовать! Никто не видел подозрительных машин, незнакомцев, ничего. Некоторые родители даже не уверены, когда именно исчез их ребёнок! Дети пропадали с площадок, из парков, из многолюдных мест, из закрытых помещений. Никто не мог описать ничего! Только представь, с какой точностью нужно спланировать каждое действие, чтобы ребёнок исчез бесследно. Конечно, это профессионалы. И подобные случаи встречаются на протяжении семидесяти лет, начиная с середины двадцатых годов прошлого века!

– Но цель, Роб?

– Я не знаю! Не могу понять.

– Ладно, это лишь догадки. Что если все эти дела, – Харрисон сделал паузу, – за семьдесят лет – совсем не связаны? Может, ты видишь закономерность там, где её нет? Получается, мы имеем банду фокусников, ворующих детей на протяжении почти ста лет, и никто до сих пор её не раскрыл?!

Кит покачал головой.

– Теперь ты начинаешь понимать, Билл. И это не догадки.

Харрисон нахмурился.

– Доказательства?

– Пока нет, – ответил Кит. – Но у меня есть интуиция, которая меня ещё ни разу не подводила. Эти исчезновения слишком похожи, слишком хладнокровны. Я уверен, что это необычные похищения.

Харрисон откинулся в кресле.

– Интуиция, – задумчиво повторил он. – Ты знаешь, сколько раз ты говорил мне что-то подобное за последние двадцать лет? Каждый раз, возясь с очередным висяком, ты находил какие-то совпадения. И что? Это никогда ничего не значило.

– Но на этот раз… – Кит почувствовал, как вспыхивает раздражение, но сдержался. – Послушай, это не просто догадки. Всё сходится: места, время, возраст детей. Это чёткая последовательность.

Харрисон покачал головой, его голос звучал устало.

– Последовательность, говоришь? Ты знаешь, я ценю твоё чутьё, Роберт. Но ты не можешь тратить своё и наше время на то, что уже давно стало тупиком. Эти дела… Они ничего не дадут.

Кит ничего не ответил, но ощущал, что с каждым сказанным словом его решимость становилась только крепче.

Харрисон чуть вздохнул, его лицо смягчилось.

– Ладно. Даю тебе неделю.

Кит спустился в архивный отдел, где хранились самые первые дела, собранные ещё со дня основания ведомства. Это был не архив, а скорее музей. Стены здесь были увешаны старыми фотографиями и пожелтевшими схемами, а воздух пропитался запахом пыли и бумаги.

Казалось, содержимое архива кочевало из здания в здание, а стены, как верные стражи, отказывались покидать своих подопечных. Ряды высоких шкафов уходили под самый потолок, а в их бесконечных ящиках хранились тысячи пожелтевших от времени страниц, исписанных тонкими строками протоколов, рисунками с мест преступлений и сменивших их первых фотографий.

Архивариус, под стать этому бумажному колумбарию, словно служил здесь с тех времён, когда хранилище приняло своё первое дело. В лучшем случае, он был мальчишкой на подмоге у первого Хранителя.

Это место посещали редко – только те, кто, как Кит, искал ответы в давно забытых делах.

Детектив-инспектор пересёк длинный коридор и подошёл к стойке, за которой сидел старший сержант Патрик Хилл. Этот архив был его королевством.

Патрик совсем не выглядел как обычный бобби на пенсии. Стройный, несмотря на свои восемьдесят лет, с седыми волосами, подстриженными чуть длиннее, чем принято у полицейских. Его глаза сияли по-молодому, будто в них зажгли по маленькой лампочке, напоминая старые фотографии голливудских актёров.