24. Глава 23

Когда он говорит это, я не верю.

Не может быть всё так просто. Да, два месяца тишины пролетели неожиданно быстро, но уже всё? Не нужно просыпаться каждую ночь, чтобы проверить сына, удостовериться, что с ним всё в порядке.

– К-как? – срывается ошарашенно с губ.

– Моё дело предупредить, – это последние его слова, которые он кидает прежде, чем развернуться и выйти из комнаты.

А я продолжаю смотреть неверующе в его спину и шептать себе под нос глупые слова счастья.

Завтра мы вернёмся в особняк… В тот самый, где я прожила несколько счастливых лет.

Невозможно. Словно нереально. Особенно после того, как мы просидели здесь два месяца…

Но Лев не станет врать.

Хотя один раз он солгал. Каких-то полчаса назад, когда говорил, что беседовал с Ярославом. Но я не верю. Потому что, какой бы глупой ни считал меня Вавилов, я всё понимаю.

Яра, скорее всего, убили. Он отвлекал от нас, жертвуя своей жизнью. Не выходил на связь долгие месяцы. Не давал о себе знать.

А здесь внезапно появляется, чтобы встретиться? Верится с трудом. Да и Вавилов ходил мрачнее тучи из-за своего товарища.

Они пришли в наш дом вместе, вышли тоже. Но вернётся обратно в особняк только Лев.

Поджимаю губы, чтобы не разреветься. Понимаю, что виновата. Но… Ничего не могу с этим сделать.

Оседаю на пол, прижимая к себе ребёнка. Губами дотрагиваюсь до головы Макса и горько всхлипываю, когда всё начинает гореть от подступающих к глазам слёз.

Всё нормально.

Это всё ради моего мальчика.

Если бы не Ярослав, с нами могло произойти всё, что угодно. Он спас нам жизнь.

И не зря, потому что всё закончилось. И его жертва не будет напрасной.

***

– Просыпайся, Олеся, – морщусь и распахиваю глаза, когда мощная ладонь оказывается на моём маленьком плече.

Задремала. Нет, уснула мертвецким сном, укутываясь в пушистый плед. Вечерняя темнота сморила, как и теплота покрывала. И спокойствие, которое ощутила, когда оказалась в машине вместе с Максом и Львом.

Держала свою радость на руках, чтобы он не замёрз. И под спокойную мелодию прикрыла веки, решив дать минутную передышку.

Но вырубилась.

Что даже не заметила, как мы подъехали к незнакомому коттеджу, за который сразу же цепляется взгляд.

Большой, но меньше, чем наш особняк. Трёхэтажный, с панорамными окнами, из которых бил яркий, желтоватый свет. Богатый. Здесь живёт очень состоятельный человек.

Вряд ли это ещё один дом Вавилова… Боюсь, и зарплата у телохранителя не такая огромная. Да и для чего нам сюда? Ведь мы должны были вернуться домой.

– Лев? – в голове одни вопросы.

Не успеваю даже озвучить мысли вслух.

Вавилов специально, словно игнорируя меня, выходит из машины.

И пока я пытаюсь прийти в себя, залезает в багажник, который через несколько секунд закрывает. И уже открывает мне дверь, явно недовольный моей заторможенностью.

– Выходи, – кидает снова в своей манере.

Протягивает руки, пытаясь забрать сына, чтобы мне легче было выйти из машины.

И вместо того, чтобы передать его в ладони мужчины, которому доверяю наши жизни, сомневаюсь.

Не знаю, отчего.

Смотрю и понимаю – не хочу. Он соврал. А для меня это уже… Плохо. Хоть и я не святая, но…

– Олеся! – вздрагиваю, слыша его стальной тон.

А потом делаю то, что он хочет. Передаю сына в его руки. Зацикливаюсь на этом моменте, но пытаюсь не накручивать себя.

Всё нормально. Это ведь Вавилов. Он… Всегда защищает меня.

Только… Почему сердце так болит? А душа разрывается на части, стоит увидеть Макса на руках у Льва? Он так бережно держит сына… Что мне становится не по себе.

Но когда Лев обворачивает его в детское одеяльце, чувствую себя чуть легче.