Босые ноги скользили по гнилой соломе. 

Мы боролись как разъярённые звери. Я застала врасплох Марлу. Может, она и ждала меня, но не с такими намерениями.

Толчок в грудь был такой силы, что я улетела в угол, где лежали обглоданные человеческие кости. Перёдернувшись от омерзения, фыркнула и выставила руки вперёд, успев перехватить кинувшуюся на меня ведьму. Он верещала, брызжа слюной.

— Дура! Смерти своей хочешь?

Я же радостно улыбалась, чувствуя, как шею туго стягивало новой плотью. Напрасно Марла рвала моё тело, кровь дракона тут же залечивала рану. И с каждым уколом боли, не такой уж сильной, я становилась крепче.

Рыкнув, перекатилась на живот, утягивая ведьму за собой. Одно мгновение, и я оказалась сверху. Схватив кость поувесистей, с наслаждением нанесла первый удар. Била наотмашь, чувствуя, как мелкие сладкие брызги крови попадают мне на лицо. 

Когда ведьма чуть затихла, я передохнула и, утерев лицо рукавом, отбросила спутанные пряди волос с лица. Марла смотрела на меня с ненавистью и отвращением, беззвучно шепелявя беззубым ртом.

— Пей, Леона… Пей… — ядовито пропела, сходя с ума от звериной ненависти, булькающей глубоко внутри. — Ты родишь великого мужчину! — захохотав, слезла с беспомощной старухи.

С трудом нашла нож и вцепилась в него мёртвой хваткой. С безумным взглядом обернулась к Марле.

— В ночь лунную станешь матерью нового отца. Нового Бога! Родишь царя человеческого! — напевала строки пророчества, чувствуя, что схожу с ума. — Объединит он людей и зверей в полях, и птиц в небесах! Прольёт кровь неверных и обёрнет всё в новую веру! И будут править Боги…

Задрав полы халата, села на немощную старуху. Сейчас она выглядела жалкой и униженной.

— Сколько раз ты лила отраву в мой рот? Сколько раз развращала моё чрево?  — распахнула халат, касаясь дрожащей рукой оголённого живота. — Родить, я должна была родить от Моргвата. Родить погибель  на ваши головы! — вскрикнув, вонзила нож в грудь Марлы. Та что-то выкрикнула на непонятном мне языке. 

Густая кровь стала стекать к моим ногам. Грязное платье ведьмы, его лохмотья заалели.

— Пятеро… — хрипло шептала, вглядываясь в бесцветные глаза ведьмы. — Пятеро моих сыновей! Пятеро! Тебе было мало их плоти? Тебе было мало моей крови… Пятеро!

В приступе бессильной злости наносила удары ножом.

— Ты… ты не узнаешь всего пророчества, король Скорби… — Марла вдруг четко произнесла слова не своим голосом. Будто  в неё что-то вселилось и теперь яростно говорило правду.

Мои руки задрожали. Жар опалил лицо, почти ничего не видя, взбешенно взревела.

— Пятеро, Марла! Пятеро! Кровь за кровь! — провернув нож до хруста, злобно дышала и невидяще смотрела в лицо ведьмы.

— Ты проиграл, король… — Марла скрежещуще захохотала, цепляясь руками за мои плечи. — Мы оба не получим того, что хотели.

— Ты ошибаешься, ведьма. Сотни лет я уничтожал тебе подобных. И я знаю, что произошло тем весенним утром! 

Говоря не своим голосом, широко открывала рот, слыша яростное шипение.

— Это ты проиграла. Грядёт новая эра, но ты её не увидишь…Да здравствует новый Король! — склонившись к самому уху ведьмы, продолжила по змеиному шипеть. — Имя ему Рион! Устрашись его! Убойся! Ведь избранная…

Теплая вода успокаивала. Небрежно брошенный окровавленный халат лежал неподалеку. Королевская купальня, ее женская часть, пустовала. Ширма с плотной тканью скрывала меня от любопытных глаз стражи. Перепуганная насмерть Амелия скрылась тем же ходом, которым пользовалась я. Мой вид привел в ужас несчастную девушку.

Я слышала скрип металла и кожи. Стража вела дозор и не знала, что задуманное уже совершено.