— Давай затаимся... Мало ли Леший придет... — Положила я палец на губы Саньки и легла рядом, накрывшись платком.

Ночью в лесу было прохладно. Костер мы больше не разжигали, опасаясь привлечь нечисть, тело расслабилось после прыжков и пришёл озноб. Я дрожала как осиновый лист на ветру и не могла уснуть. Санька обнял меня со спины, мы грелись друг об друга. Но уснуть я так и не смогла. Вокруг постоянно кто-то шнырял и шуршал, словно и без этого мало пугающего в темном лесу. Всматриваясь в чащу, заметила едва уловимое свечение.

— Сань, — прошептала я.

— Чего? — сонно ответил Санька.

— Ты спишь?

— Дремлю.

— А я не могу...Папоротник не выходит у меня из головы... Что она там про цветок говорила? — засела навязчивая мысль и я не могла ее прогнать.

— Марусь, спи давай. Не цветет папоротник, сама же знаешь, выдумки все это.

— Это у нас в мире не цветет, а в сказках цветет! А мы как раз в сказке... Всегда мечтала ночью на Иван Купала цветок папоротника в лесу найти.

— Ну, где ты его искать собралась? Ты и леса то не знаешь, заблудишься же. — недоумевающе смотрел на меня друг.

— Клубок! Ты знаешь, где цветок папоротника растет? — спросила я.

— Нет, в этом я вам помочь не смогу, — вынырнул из-под листвы клубок.

— Ладно, сама поищу... — вскочила я с земли, — все равно мне не спится.

— Дурында, ты куда? Ночь! Ни черта не видно! — дернул меня за подол сарафана друг.

— Давай еще чертей накликай! — зло сказала я.

— Тьфу, тьфу, тьфу, — сплюнул Санька.

Тут я вспомнила про странный огонек в чаще и на память пошла в сторону свечения. Вдруг опять что-то сверкнуло.

— Ты куда? — догнал меня Санька, — по одиночке нельзя, потеряемся.

— Вон смотри! — указала я на огонек.

— Может костер кто разжёг. Праздник все-таки.

— Так далеко от деревни — вряд ли.

Я уверено шла к огонечку, который то возникал, то пропадал. Подобрала подол сарафана и слегка его приподняла, чтобы не цепляться за ветви и корни. Мне обязательно нужно было найти волшебный цветок. Причем даже не из-за клада... Объяснить свое желание я не могла. Огонек становился все больше и вот отодвинув ветви кустарника, что раскачивался на ветру, увидела его. Раскидистые листы папоротника, а посредине цветок, словно огонек горел красным.

— Обалдеть... А, сорвать можно? Или около него клад искать нужно? — спросил Санька. Снова раздалось хихиканье, и мы начали озираться по сторонам.

— Не рви цветок, — возникла перед нами Лесавка, — батюшка осерчает. Я покажу вам, где клад. Идемте.

Нечисть оторвала лепесток с папоротника и дунула на него. Горящий лепесток, словно искорка, плыл по воздуху, указывая нам путь. Мы бежали за ним, а Лесавка вприпрыжку следовала за нами и смеялась.

— Не в ловушку ли она нас заманивает? — остерегался Санька, но меня уже было не остановить.

Лепесток долетел до большого старого дуба и залетел в дупло. Ствол дерева был голый. Веточки и листочки начинали расти высоко над дуплом. Забраться было невозможно. Мы оглядели дерево и расстроились. Санька уже собрался идти обратно, но я его остановила, придумывая план.

— И как ты прикажешь в дупло забираться? — недовольно фыркнул Санька.

— Надо подумать... — вздохнула я.

— Так уж и быть. Отгадаете три загадки мои, помогу вам, — задорно сказала Лесавка.

— Ладно, Марусь, идем поспим немного... — зевнул Санька.

— Ты, что?! — удивилась я, — Мы же доктора наук! Давай свои загадки!

— А, если не отгадаете, нашлю на вас болезнь страшную, — уточнила Лесавка.

— Ооооо, вот этого нам не надо. Спасибо, конечно, но нет, — поклонился Санька и дернул меня за рукав.

— Я готова, — уверенно сказала я.

— Да сдался тебе этот клад! Марусь, не глупи! — переживал Санька, но я была будто в забвении и единственная моя цель — это клад.