«Может быть, ты нужна ему для чего-то большого?» Пламя надежды разгорелось ярче, превратив оттенки ее глаз в жженую ржавчину. Ее разум бурлил за этими яркими глазами.

Жалость пронзила мое нутро.

Чувство безысходности нам совсем не помогало. Надежда была всего лишь замаскированным отчаянием.

Бог Мор во мне не нуждался. Я только подпитывала волю Милы к выживанию. Ее надежду.

И я снова услышала, как слова Каспара эхом отдаются в моей голове.

Мырзек может встретить одну из двух судеб. Смертный приговор или быть на содержание. Как птица или домашнее животное.

Нельзя было отрицать, что Бог Мор проявлял ко мне определенный интерес. Вероятно, он был заинтригован моим необъяснимым проклятием. И хотя это сохраняло меня в живых, на какое-то время, но, у интереса Бога, ко мне, был срок годности. Я оттолкнула от себя поднос и упала обратно на кровать. «Что ты делала сегодня утром?» Мне нужно было отвлечься от неизбежного.

«Большую часть времени я смотрела в окно.» Задумчивое выражение лица Милы сменилось одинокой скукой. «Знаешь, между дворцом и холмом летает много ворон. Я видела, по крайней мере, с десяток, в течение часа.»

Легкая улыбка коснулась моих губ. Вороны были моими любимыми.

Иногда, я задавалась вопросом, была ли я тоже их любимицей. Я видела их повсюду, в небе или на столбе, на дереве, на парусах судна. А теперь, они нашли меня, спрятанную здесь, в задней части дворца, высеченного в костяном холме.

Пока Мила рассказывала мне о своем мучительно медленном утре, я задавалась вопросом, как долго они собираются держать ее взаперти в этой тесной, душной комнате, где ей нечего делать и некуда идти.

Она была здесь только из-за меня. И все дело было во мне, не так ли?

Мила была рычагом воздействия на меня.

Если я сделаю что-то глупое, например, попытаюсь убежать или напасть на кого-нибудь, не только я пострадаю за это, но и она тоже.

Это было самое главное. Потому что, если Мила сбежит из дворца, я не думаю, что они будут тратить много усилий на ее поиски. Я буду уничтожена, стерта с лица земли. Она будет… проигнорирована. Тьфу, Чудовище опять поднималось наружу. Пыталось забраться мне в голову. Заставить меня думать о вещах, о которых я не должна была думать.

Моя челюсть сжалась, когда я боролась с импульсами, пробивающимися сквозь меня.

Столкни ее с кровати.

Приставь нож к ее горлу.

Убери рычаг, а затем думай только о себе.

Я толкнула Чудовище обратно в темные ямы, где ей самое место.

«Дарина.» Мила щелкнула пальцами перед моим лицом.

Я моргнула, на мгновение вздрогнула, потом посмотрела на нее. «А?»

«Я спросила, тебе холодно? Ты вся дрожишь.» Мила повторила с обеспокоенным видом.

Я посмотрела на себя. Она была права.

Открытые части тела моего платья были покрыты мурашками, а руки на коленях дрожали. «Я в порядке», – отмахнулась я. «Может, тебе стоит согреться в горячей воде купальни. В этой комнате холодно.» Она сморщила нос, окидывая взглядом комнату. «И сыро.»

«Позже. Каспар сказал, что у меня еще один урок после обеда. Я помоюсь, когда вернусь. Кто знает, может, мне понадобится купальня после этого. Могу вернуться вся в крови.»

«Не надо.» Мрачное лицо Милы стало серьезным. «Не говори об этом так, будто в этом ничего страшного и ужасного. Не говори!» – твердо добавила она и подняла руку, чтобы остановить меня. «Не говори об этом вообще. Я уже устала от всех этих страхов и нездоровых разговоров.»

Это была справедливая просьба. Но у меня не было возможности согласиться.

Дверь скрипнула, и сначала я подумала, что это служанки, которые пришли убрать тележку с обедом. Потом, я подняла глаза и увидела холодное лицо Каспара.