И оживает сумеречный сад.
В окне открытом – «Лунная соната»…
Вплывает в ночь из прожитого знак.
Кустом сирени расцветает повесть,
Узор дрожащих бликов… Явь? Иль сон?
Но дальше, в ночь, в сумятицу мгновений…
И бесконечен наш давнишний спор.
Твой путь жестокой страстью был отмечен.
Восточной ночи помутнело волшебство.
И в яд безудержных стремлений
Переродилось дивное вино.
Но ночь-вещунья лунным наводненьем
Вскрывает шлюзы прожитых невзгод.
Уносит прочь, в сумятицу мгновений
Твой образ. Навсегда. С моей дороги.
В ночь.
*****
Этот дождь – собеседник
И последний товарищ,
Что опора в разлуке
И надежда в прощанье.
Тёплый ливень июньский,
Кроткий и безмятежный:
Утешающий, ранящий,
Лечащий душу.
Но струны не хватает
На гитаре старинной.
Знать, окончена песня,
Только дождь беспрерывный.
Тёплый дождик, поведай,
По дороге размытой
Возвращаются ль песни
Из страны без названья?
Возвращаются ль звуки?
Оживают ли взгляды?
Эхом древних преданий
капли бьются о стёкла,
Словно пальцы столетий.
Послесловие
Романтикой и болью,
Потерянной мечтой,
Увядшей красотою
И радостью живой
Доносит сквозь столетья
Старинная печаль
Вечернюю молитву —
Предвосхищенье сна.
Предчувствие победы
Над множеством удач.
Последнюю отраду,
Бессмертия печать.
октябрь 1989 г., Москва
Quasi fantasia
Белая птица
Я хотела упасть и разбиться,
но меня подхватила
белая птица
и спасла от неведомой смерти.
На простор меня вынесла тихий,
На утесе, травою покрытом,
Положила. Сама села рядом
И крылья сложила.
Отдышавшись, её я спросила:
«О, зачем же ты, белая птица,
Не дала мне упасть и разбиться?
О, зачем же, небесная птица,
Не дала мне сейчас погибнуть?
Разве в жизни еще раз смогу я
Этой пропасти в пасть шагнуть?
И уже не решусь я, слышишь,
Равнодушно свечу задуть?»
Мне ответила белая птица:
«Ты от слабости хочешь разбиться.
Тот, кому недоступно небо,
В темной бездне ищет ответа.
Нужно к солнцу, не вниз стремиться,
И не падать – летать учиться.
Посмотри! Мир прекрасен и чуден!
Ты же знаешь, что пропасть бездонна,
И назад невозможно вернуться».
Я уснула под песню моря.
В мягком свете рассеялась горечь.
Непонятная светлая сила
Разлилась в безлюдном просторе.
Всадники
Так пелись старыми людьми
о всадниках загадочных стихи.
Они слагали гимны и баллады:
святых писаний были в них черты
1.
Вот послушай, веселье оставив,
Отчего час печален закатный,
Отчего так тревожен разум,
Ожиданьем охваченный странным.
И, как в старой легенде поётся,
Уж не вспомню во сне или въяве,
Только знаю, что всё повторится.
Не с тобою, так с тем, кто рядом.
Вот послушай, что в час закатный,
Когда солнце за горы садится,
Всадник в красном с известием скачет,
Всадник в двери твои постучится.
Стукнет трижды – и сердце сорвётся
В пустоту, вдруг в тоске замирая:
То судьбы твоей вестник, послушай,
Всадник, в час заката печальный.
Поднимая тяжелые веки,
Пыль сомнений и сумерки будней
Разгребая, пути очертанья
Витязь в красном душе открывает.
Прозревая сквозь боль и смятенье,
Глядя в омут глазниц бездонных,
Молча, настежь откроешь двери
Гостю странному в час урочный.
Но беззвучно в лучах закатных
Растворится вечерний посланник.
Розовея в вечерней прохладе,
Белый свиток к ногам твоим ляжет.
Наступая, вечерний воздух
Растворяет тревоги знаки,
И прозревший, не на смерть ранен,
Лишь покоем навеки оставлен.
2.
Слушай дальше: ночью однажды,
Не сливаясь с ночною прохладой,
Всадник в белом у окон встанет,
Всадник снова тебя поманит.
Плащ его белизной сияет,
Только крест на груди могучей
Говорит – он не призрак бесплотный,
А посланник из вечных далей.
Конь его светло-серой масти,