Быть может.
Ну а может быть, мы все
Валяем дурака?
А может, просто ночь, нам растревожит память?
В висках стучит, проснувшись, боль.
Надежда снова горло сдавит.
4.
Туман из дней. Ненастье суеты.
И не дождаться Воскресенья!
На самом острие мечты
Со дня Творенья…
*****
В колеблющемся пламени свечи
Расплывчатые лица. Наш разговор
Без смысла и конца. Дым сигарет.
А за окном – затихший город.
По замкнутому кругу жизнь идёт.
На привязи – желанье
вслед за жаждой.
****
Кого-то держит в лихорадке
Нелепый страх. Кого-то лень
Хватает за руки, за пятки,
Кого-то за сердце – тоска.
Кого-то колесует страсть.
Кому-то сковородка,
А вместо масла и огня —
тщеславие или юродство.
Кто – на дыбах своей мечты,
таланта или глупости,
Кто – от ума всегда в жару,
Кто – в холоде от одиночества.
У каждого своя судьба.
И мера мук. И мера счастья.
У каждого – свое ненастье.
И лишь душа – одна.
Душе – полёт. Но тянет тело
К земле. И муки не унять.
В нас страх таится от рожденья.
Но лживые уста не могут
Заставить сердце замолчать.
*****
Город дождем окутан. Дома в пелене тумана.
Люди – тени пустые – скользят по тротуарам.
А я вижу луг зелёный. И голубое небо.
И солнце…
Весь этот город словно притча
О неисполненной мечте.
Времена года
Вступление
Бред мой детский, страшный бред
С роковой развязкой.
Заметет метелью дней
Лета солнечную пляску.
Строгий мрамор холодов,
Готика ненастья…
И бесшумно белый снег
Заметет дорогу к счастью.
Осень
Унеси мою печаль, ветер!
В листопаде закружи память.
Это прошлому дано кануть
В сумраке задумчивых деревьев.
По аллеям размечи, ветер!
Вихрь шуршащих, золотых листьев.
Зашепчи слова, что отзвучали,
И не дай безумию продлиться.
Только ветер резко, неотступно,
Вслед кидает мне охапки листьев.
Только листья, тихо опадая,
Словно шепчут, тайн не выдавая.
Но мне ведомы иные тайны.
Отголоски слов тревожат сердце:
Чья-то боль, отрада и страданье
Растворились в воздухе вечернем,
Задержались в песне листопада.
И я знаю, листья опадая,
Повести не выдадут случайно.
Только ветер, только листья тают
В воздухе, как жесты отрицанья.
сентябрь 1989 г., Москва
*****
На тропинке шуршащей листвой
Отражаются наши следы.
Долгий путь по аллее пустой
В золотую прохладу листвы.
И так сладко без прошлого жить,
Забывая и радость, и боль.
И так просто – лишь выдох и вдох, —
Долгий путь по аллее пустой….
Легкий ветер играет листвой,
Что-то тихо шепнет у виска…
И все то, что смятением жгло
Словно листья сейчас под ногой.
октябрь 1989 г., Москва
*****
Страшна как смерть любовь
Посмотри сквозь сумерки окон,
Как тоскует бездомный ветер!
Нет покоя душе в этот вечер,
Нет покоя от ветра деревьям.
Это время развернутой книгой
О голубке с любовью шепчет,
Ее преданном, нежном сердце,
Что любовью царя покорило.
О, ты слышишь? Конечно, ты слышишь!
Дождь о стёкла бьётся сердито,
А в душе твоей в пляске мечется
Рыжекудрая танцовщица.
Словно маленький факел страсти,
Её юное тело трепещет.
О, ты слышишь? Конечно, ты слышишь!
Не тимпан – дождь о стёкла бьётся…
И сочится сквозь сон столетий
Рыжекудрой голубки песня.
Зима
И не будет мной сказано снова
Это слово, последнее слово,
Как залог нами прожитых дней.
И порукой нам будет разлука,
Долгих дней безмятежность и скука,
Где нет больше ни встреч, ни потерь…
Так зачем? В эту даль без названья,
Где в беспамятстве ожиданья,
Отголоски несбывшихся встреч
Так мучительно тянет. И снова,
Мой загадочный Казанова,
Перекресток двух странных дорог.
Только ветер… порывисто дышит.
И далёкий, но близкий услышит
Мой прерывистый монолог…
Но ответить не сможет…
И не сказано снова
То последнее, странное слово.
И дороги не будет назад.
январь 1991 г.
*****
И снится дыханье зимы