Внутри, заглянув на всякий случай, обнаружили даже женский ботинок. Видимо, дама так спешила, что умчалась отсюда, не вернувшись за обувью. К счастью, мы не нашли в машине дыр от пуль и крови. Значит, это была удачная спешная эвакуация. Иначе внутри бы всё было залито черными пятнами. Я видела такое – на одном из перекрёстков стояла иномарка. Корпус как дуршлаг, а внутри… лучше не вспоминать. Три пассажира с истерзанными пулями телами.

– Что, может, на тачке рванём? – пошутил я, кивнув на «ГАЗель». Не потому, что мне так смешно. Захотелось немного разрядить обстановку. Напряженная очень, аж скулы сводит. Митя только хмыкнул в ответ. Значит, у моего командира хорошее настроение. Только продолжается оно всего несколько секунд.

Митя говорит шепотом «Внимание!», и мы отходим в сторону, скрываясь в кустах между домами. На улице, которую нам нужно пересечь, показалась колонна вражеской пехоты. Двигались они медленно, выглядели уставшими и потрёпанными. На многих камуфляж рваный, виднеются бурые бинты. Некоторые тащатся с трудом. Мы сделали вывод: подразделение вышло из боя и собирается замениться.

– Привал! – прозвучала вдруг команда, и вся колонна принялась разбредаться к близлежащим домам, чтобы найти местечко для отдыха. Для нас это означало непредвиденную остановку, и ещё неизвестно, когда сможем двигаться вперед.

– Ротные, ко мне! – приказал крупный офицер с погонами майора. Кажется, командир батальона. Ведь совершенно не скрывается, гад! Открыто ходит, светит звёздочками. Так, словно на своей территории. Совсем пришельцы обнаглели. Эх, шлепнуть бы его прямо сейчас! Но нельзя. Нас тогда станут искать, и облава все планы нам поломает.

– Отходим, – тихо говорит Митя, и мы ужами ползем в противоположную от улицы сторону, углубляясь обратно в тот двор, из которого выбрались. Там находим крошечный закуток, образованный замысловатой старинной архитектурой. Я слежу за входом во двор, командир рассматривает карту. Судя по тому, как он тихонько щелкает языком, понимаю: недоволен. Очевидно, обойти целый батальон, в котором примерно три сотни вражеских рыл, – это значит дать очень большой круг. И ведь неизвестно ещё, куда он направится. Что, если туда же, куда и мы? Выходит, окажемся между молотом и наковальней, то есть порядками вражеской пехоты. Вот зараза!

– Возвращаемся к Сан Санычу, – приказывает Митя. Молча повинуюсь. Тем же путем отходим обратно, но оказавшись буквально в паре десятков метров от пункта назначения, вдруг слышим стрельбу. Она возникает внезапно. Сухо щелкают выстрелами автоматы, в ответ редко бухает. «Дед!» – резко произносит в гарнитуру Митя, и его слово кнутом бьёт по моему сознанию. Мы буквально бежим к дому старика и останавливаемся только перед забором, за которым простирается его уютное хозяйство.

16. Глава 16

Выстрелы гремят часто-часто. Автоматы поливают, не щадя патронов. «Сайга» отвечает редко. Всё реже, к сожалению. Выглядываем через забор. Так и есть: дом Сан Саныча обложили вражеские бойцы. Наверное, прочесывали местность и нарвались на деда, а тот решил им свою пядь земли просто так не отдавать. И точно: слышим издалека, как он кричит:

– Хрен вам, а не моя земля! – и следом из окна «бах! бах!»

– Зря жжет патроны, – цокнув недовольно языком, говорит Митя. – Считаем.

Подсчитываем количество нападающих. Оказывается, четверо. Нам с командиром определенно везет последнее время! Трижды сплевываю и стучу по «сфере» – она мне дерево заменяет, чтобы не сглазить. Четверо – это всего лишь по двое на каждого. Разберёмся.

Разбираем врагов. У каждого парочка «своих». Но едва мы наводим на них стволы автоматов и снимаем оружие с предохранителя, как Сан Саныч неожиданно совершает трагическую глупость: выскакивает из двери и начинает палить куда попало с криком: