– Леля!

Не оборачиваясь, она спросила:

– Что?

– Прости!

Леля хотела поинтересоваться, за что его прощать. Но тут вдруг почувствовала, как спотыкается. Миг полета – и Леля, ударившись разом всем телом, распласталась на темно-горчичном ковре с коротким ворсом, который устилал коридоры центрального храма Такамагахары.

Из глаз Лели брызнули слезы. Сперва от боли, затем от обиды. От того, как резко и неожиданно это все произошло, Леля не могла пошевелиться. Лишь приподняла голову, когда услышала:

– Прости, Леля. Но чертыхаться не стоит даже богиням.

Леля снизу-вверх смотрела на Черта. Он поджимал губы, улыбаясь, и, чуть склонив голову, смотрел на нее с сожалением.

– Даю тебе дюжину дней на твои игры. Потом вернусь в Такамагахару, чтобы тебя вытащить. Не умри до этого, пожалуйста. Во-первых, я к тебе привык… мы все привыкли. Во-вторых, у Хорса и так полно работы с новым…

Не договорив, Черт исчез. Впрочем, Леля и так понимала, о ком он.

Черт сделал пакость – его тут больше ничего не держало. Хотелось закричать и застучать кулаками по полу, представляя, что это рожа Черта. Но Леля подумала, что еще не все потеряно. Вот сейчас она поднимется и побежит. Вполне вероятно, ей удастся спрятаться, и екаи решат прекратить ее догонять, потому что потеряют из виду. А потом Леля отыщет способ освободить Шинигами, тот выполнит ее просьбу, и она вернется в Навь!

Все эти мечты растворились через две секунды. Леля сумела лишь поставить на пол локти, и выровнять руки. Но тут же снова пришлось лечь плашмя и ухнуть от боли.

Леля надеялась, что они оторвались от екаев. Однако, не успела она подняться, как ступня одного из них впечаталась в спину, не давая ей подняться.

– Попалась! – сказал екай.

Но Леле показалось, что это лев прорычал.

Даже когда екай убрал ногу, Леля не спешила подниматься. Что толку? Сейчас ее снова запрут в темнице, где японские боги здорово над ней посмеются. Уж лучше пару лишних секундочек полежать на полу. Ковер здесь мягче, даже чем койка в темнице… Может, если Леля не будет шевелиться, екаи подумают, что она убилась, пока падала, и не станут ее трогать?

Но тут вдруг носок одного из них влетел Леле в бок и она, не выдержав, глухо застонала.

– Подъем! – сказал он. – Пора возвращаться в темницу!

Леля не шевелилась. Какие грубияны! Или в Японии нет правила «лежачего не бьют»?

– Девочка, давай поднимайся! У нас работы полно – мы еще не всем богам ужин развезли!

На «девочку» Леля обиделась. Вообще-то, два месяца назад она была одной ногой в замужестве. Точнее одним пальцем. И хотя этот факт ее биографии Леля предпочитала не вспоминать, сейчас было бы очень уместно о нем сообщить.

Только вот даже языком шевелить Леля не хотела. Она подложила руки под голову так, чтобы лежать было приятнее, и закрыла глаза с намерением отдохнуть после забега.

Вот же Черт! Какой принципиальный! Не мог, что ли, попозже как-нибудь сотворить свою пакость? Если бы не он, Леля убежала бы!.. Впрочем, если бы не он, Леля не сумела бы выбраться из темницы. Сам спас, и сам снова подставил. Действовал ровно в соответствии со своей чертовой натурой.

– Эй! – сказал второй екай. – А ну-ка поднимайся!

К своему удовольствию Леля заметила, что его голос не такой уверенный и грозный, каким всегда был. Получается, они очень страшные лишь с виду. Так что можно их не слушаться. Что плохого они с Лелей сделают? Снова отправят в темницу? Так Леля уже смирилась с этим. А на большее они, кажется, способны не были.

– Ну же! – сказал он. – Или мы…

Не придумав, чем угрожать, екай умолк на полуслове.

– Комаину, что делать?