Сердце Лели заколотилось так сильно, что его вибрация, казалось, отдавалась даже в ушах. На мгновение она потеряла дар речи.

Бог смерти! Ровно тот, кого Леля искала! Неужели ей так повезло, что ее запрели прямо рядом с ним? Ну, с тем, что заперли – не очень-то повезло. Но ведь говорить она с ним может… Жаль, что не видит. Но это ничего!

– Бог смерти! – воскликнула она прежде, чем заговорил кто-то другой. – Вы Шинигами?

Леля услышала, как он усмехнулся. Потом сказал:

– Да.

Хотелось бы Леле хоть по голосу понять, какой он из себя. Но его тон и тембр, как и у многих богов, выдавал лишь пол и примерный возраст. Очевидно было, что Шинигами не самый молодой бог, которого Леля встречала. Но и брюзжащим дедом он не казался.

Подумав, что обрадовалась подозрительно сильно, Леля собралась с силами, и по-честному сказала:

– Я вам сразу скажу, в Такамагахару я прибыла, потому что мне кое-что от вас надо.

Леля надеялась, что ее тон достаточно мягкий и извиняющий, чтобы Шинигами не разозлился. Целое мгновение, что он молчал после ее слов, Леля чувствовала, что сплоховала. Но потом услышала насмешливое:

– Всем от меня что-то надо.

Выждав еще несколько секунд, Леля успокоилась. Кажется, он не собирался насылать на нее проклятия, убивать, калечить, мучить – в общем, делать то, что причиталось богам смерти, как Леля про них ошибочно думала.

Она уже открыла рот, чтобы так же неловко уточнить, какое именно одолжение ждет от Шинигами. Но он, не видя ее, заговорил первым, разом оборвав все Лелины надежды:

– Только, Лелечка, проблема. Пока я заперт, и на мне эти кандалы, я ничем не могу тебе помочь.

Леля выдохнула так глубоко и резко, что Хотэй засмеялся.

– Видел бы ты ее лицо! – воскликнул он и Леля отвернулась.

Чтобы это не выглядело так, будто она пыталась спрятаться, Леля подошла к койке и села на нее, подперев кулаками подбородок. И только потом ее взгляд зацепился за тоненькие браслеты на ее руках. Так вот, что Шинигами имел в виду под кандалами? Интересно: выглядят они не жутко, а безобидно. Даже отчасти красиво.

Леля пробежала пальцами по одному браслету. Зачем их нацепили на нее? То есть на всех, кто здесь находился.

– Не спросишь, почему? – услышала она Шинигами.

Леля качнула головой, но, спохватившись, сказала вслух:

– Потому что эти браслетики блокируют наши силы?

После ее слов раздались глухие, вялые хлопки. Вскинув голову, Леля увидела, что это Хотэй поражается ее умственным способностям.

Впрочем, не нужно было хорошо соображать, чтобы понять для чего нужны браслеты. Во-первых, было бы странно запирать богов в темницах, и никак их при этом не блокировать. Все-таки у многих богов, наверняка и у японских, силы активные. Они бы просто смели этот храм, если бы хорошенько разозлились. Ну а во-вторых… Леля просто почувствовала это. Она еще не пыталась тянуться к растениям, но уже ощущала, что они ее не слушаются. Чувство было странным, ближе к неприятному. Впрочем, Леля не понимала, как в ее положение ей помогли бы цветочки.

– Так что даже если бы я хотел тебе помочь, – продолжал Шинигами. – То не смог бы.

Чувствовалось – он этому даже рад. Наверное, богу смерти каждый день по сто раз приходят просьбы о всяком: вернуть кого-то с того света, или туда отправить. Но, кажется, Нимфея не ошибалась. Леля встречала не так много богов смерти – но Шинигами явно был немногим из них, кто не прочь был подсобить коллегам.

– Ну а если… – начала Леля, но запнулась, чувствуя, что ее заявление уж больно громогласное.

– Ну же? – подтолкнул ее Шинигами.

Нет, все-таки голос у него приятный. Убаюкивающий такой – чувствовалось, что Шинигами улыбался, когда говорил.