Пока я безуспешно уговаривала Дядюшку предаться другому древнегреческому персонажу – Морфею, Слуга решил вернуть нам господина Советника, которому удалось продегустировать весь винный погреб.

Об успехе этого мероприятия можно было судить по тому, как как сильно раскачивается господин Советник, в попытках просунуть тело в огромный дверной проем. И как он пытается не выронить из рук несколько отобранных им бутылок вина, которые очень нежно прижимал к самому сердцу.

Внезапно затуманенный взгляд его упал на Аниту. Та с упреком смотрела на него, пригубливая далеко не первый бокал «испорченного вина», так и не дождавшись хорошего. На плечи ей был накинут Дядюшкин парадно-выходной мундир с орденами, в котором он пожаловал на «литературный вечер». А в ногах ее валялась наша борзая Матильда. Собака положила голову ей на колени, скулила и требовала угостить чем-нибудь вкусненьким.

– Слуга, – заплетающимся языком проговорил господин Советник, – Не совсем разобрался я здесь… Анита награждена орденами, что ли? Не знал, что дамам у нас нынче разрешено…. Я думал, это мужская… привилегия… Ик!

Потом он кое-как добрался до кресел и бухнулся в одно из них.

Слуга похлопал его по плечу и участливо сказал:

– Вот такие они, барышни – с толку собьют кого угодно. Оказывается, орденов у них больше, чем в военном музее. Еще непонятно, кто и за что только их награждает… Но вы не отчаивайтесь: скоро появится Пигмалион. Он всех по местам расставит, а вас вперед выпустит. С речью. Тут-то и скажете все, что о них думаете…

На что господин Советник печально ответил:

– Советник не должен впереди быть… Он на ухо шепчет…

А потом он продегустировал бренди. Затем еще. И еще. И еще.

И вот мы узнали, что под маской скромного господина Советника департамента по делам семьи и брака умело скрывается обер-штабс-унтер-интер офицер королевской конной гвардии в отставке. А вслед за пятым бокалом бренди нас ждала неприличная демонстрация голого живота обер-штабс-унтер-интер офицера, со следами каких-то шрамов. Оказалось, то были свидетельства военных подвигов господина Советника в Индии. А может, Пакистане. Он точно не помнит. Помнит только, что в одиночку сражался с полчищем свирепых партизан, которым помогали бенгальские тигры.

– Или это они помогали бенгальским тиграм… Забыл…

А потом еще и выяснилось, что с Дядюшкой они, оказывается, служили в одном полку. Правда, наверное, в разные десятилетия.

Не успев рассказать, как они познакомились, господин Советник уснул, по-прежнему держа в одной руке бутылку, а во второй – полупустой бокал.

Господина Советника уложили на диван и накрыли теплым пледом, с головой. Чтобы свет не мешал ему крепко спать.

Я где-то слышала, что военные, особенно те, что дежурят на карауле, умеют засыпать даже стоя.

А вот интересно, если поставить спящего обер-штабс-унтер-интер офицера в шкаф, он проснется?

Следом за господином Советником в мир славного Морфея отправился и Дядюшка. Он опустился на пол между диваном и креслами, аккуратно подложил себе под голову диванную подушку и тут же уснул.

Слуга заботливо укрыл героя шкурой бурого медведя, которая лежала перед камином, и отгородил его ширмой. Чтобы вид спящего солдата не смущал гостей, которые должны были прибыть с минуты на минуту.

Вскоре в мир сладких снов отправилась Анита. Кузен Фредерик подхватил ее сонное тело и куда-то унес, вместе с мундиром и орденами.

А потом мы о них забыли.

За окнами окончательно стемнело. На «Кукушку» опустился мглистый серовато-синий вечер. Дворецкий Александр зажег на улице желтый фонарь. В гостиной вспыхнули электрические канделябры.