Он подошел к окну. Деревня просыпалась. По улице лениво брела коза, где-то вдалеке кукарекал петух. Обычная деревенская жизнь. Он посмотрел на то место, где вчера оставил свою «Ниву»… Машины не было.

Сердце пропустило удар. Машины не было. Он еще раз внимательно осмотрел двор, улицу. Пусто. Мысль о сне начала таять. Он обернулся и посмотрел на дверь своей комнаты. Вырванные щепки вокруг косяка, болтающийся на одном шурупе крючок… Это уже не сон.

Что-то в этой спокойной утренней обстановке было фальшивым, неправильным.

Он быстро умылся ледяной водой из рукомойника, пытаясь привести мысли в порядок. Из кухни вышла Олена. Она выглядела свежей, веселой и абсолютно беззаботной.

– О, уже проснулся? – она подошла и легко чмокнула его в щеку, как будто не было вчерашнего странного вечера и ночного кошмара. – Иди умывайся, если еще не успел. Завтрак почти готов, сейчас я покормлю тебя.

Она улыбалась своей самой очаровательной улыбкой, но Вадим смотрел на нее и видел только вопрос, застывший в его собственных глазах. Где машина? Что произошло ночью? Кто она, его сестра?

Она перехватила его взгляд, и улыбка ее чуть померкла.

– Ты поешь, Вадим. Со мной все в порядке, не беспокойся, – дружелюбно проговорила она, но ее тон был слишком уж бодрым.

Глава 5. Зловещая правда

Тишина на кухне звенела так, что, казалось, можно было услышать пылинки, которые оседают на старую клеенку стола. Вадим не сводил глаз с сестры, и в его взгляде смешались шок, недоверие и холодная решимость узнать правду. Олена сидела напротив, бледная, с темными кругами под глазами, и больше не пыталась улыбаться.

– Олена, – начал он наконец, голос звучал глухо, но твердо. – Без игр. Что это было? Ночью. Вы… летали. Искры. Это ведь не сон? Дверь выломана, крючки сорваны. Это реально?

Ее плечи поникли. Маска беззаботности, которую она пыталась удержать утром, рассыпалась пылью. Она закрыла лицо руками, и ее плечи затряслись от беззвучных рыданий. Вадим инстинктивно подался к ней, но остановился. Часть его души рвалась утешить сестру, обнять, как в детстве. Но другая его часть, видевшая ночной бой, задающая вопросы, удержала его на месте. Он не знал, кого он сейчас видит перед собой.Сестру или ту кто погубил ее.

– Эх, как же я мечтала повидать тебя… – прошептала она сквозь слезы, отнимая руки от лица. Глаза были красными, полными отчаяния. – Столько лет… Только… грустно, что происходит это при таких обстоятельствах… но изменить сейчас уже ничего нельзя. Ну, почему, скажи, почему ты не послушался меня, Вадим? Зачем ты вышел?! Если бы не это, может быть… может быть, был бы шанс… шанс все объяснить иначе… отпустить тебя…

Она вдруг порывисто встала, подошла к нему и крепко обняла, прижавшись всем телом, как делала когда-то давно, ища защиты и тепла.

– Ты для меня – самое дорогое, что осталось… из прошлой жизни, – всхлипывала она ему в плечо, ее тело дрожало. – Единственный родной…

Вадим неуклюже, растерянно похлопал ее по спине. Он чувствовал тепло ее тела, слышал ее рыдания, и сердце сжималось от боли и жалости. Это была его сестра, его Олена, несчастная, запутавшаяся, испуганная. Но память о ночной сцене, о той ярости и силе в ее глазах, о холодной угрозе Рената не давала ему полностью поддаться этому чувству. Она словно почувствовала это – его сомнение, его внутренний барьер.

Медленно отстранилась, вернулась на стул. Провела рукой по мокрым щекам, знакомым с детства движением поправила выбившуюся темную прядь. Глубоко вздохнула и посмотрела ему в глаза. Теперь в ее взгляде не было слез – только бесконечная усталость, боль и какая-то мрачная решимость.