Только пусть ещё немного со мной побудет, такой преданной и искренней девушки мне раньше никогда не встречалось.

Я тихонько выскользнула из комнаты, чтобы не разбудить сиделку, накинула первое попавшееся платье в гардеробной и на цыпочках пробралась на первый этаж. Чувствовала я себя не в пример бодрее вчерашнего состояния, но подкрепиться не помешало бы. Надеюсь, Фаяра не обидится на меня из-за пропажи пары бутербродов и чашки чая.

Кухня на рассвете сияла, безмолвная, залитая солнцем из широких окон. Весь замок ещё спал, а если какие-то слуги и проснулись, то ни малейшим звуком не выдавали своего присутствия. Хлеб обнаружился в «безвременном» шкафу – такой же свежий, как вчера, словно только из печи. Там же – нарезанное запечённое мясо, колбаса и сыр, а вот с чаем вышла заминка. Это у себя на Земле кнопку нажал – и кипяти себе воду в чайнике. А тут я растерялась.

Ладно, обычную печку я ещё разведу, дайте только спички. Но здесь-то ни спичек, ни зажигалки, ни даже огнива! Дров и тех не наблюдалось. Огонь-то только магический! Но хотя бы кувшин с водой есть, не всухомятку же жевать. Вода здесь была удивительно вкусная, освежающая.

– Госпожа Эхения?!

Ох, похоже, меня застукали в самый неподходящий момент. Или подождите… Кто кого ещё застукал? Фаяра-кухарка и смотритель Лендалл оба стремительно залились краской, торопливо разорвав нежное рукосплетение.

– Доброе утро! Фаяра, милая, вы уж не сердитесь, я тут похозяйничала немного. Марису будить не хотелось, а колбаски ваши мне аж во сне снились…

– Да… э-э-э… так я чайку вам сейчас… Вот и господин Лендалл пришёл печи зажигать.

– Да-да, печи! Это же первым делом, госпожа Эхения, всегда с того день и начинается. – Смотритель хоть и взял себя в руки, а слишком уж стремительно прошёлся по кухне, зарождая в ней магическую жизнь, и поспешил выйти.

Вспыхнули печи, завертелись взбивалки, выбрались из глубокой кадки водные бесенята-судомойки.

Расспрашивать Фаяру я, конечно, ни о чём не стала, да и Дора с Нарой не замедлили явиться. За чашкой ароматного чая осмелевшие девочки поведали свои самые страшные тайны: что Дорка храпит, а Нарка ноги через день моет. Но как тут не храпеть от Наркиных ароматов? И как Нарке ноги чаще мыть, если близняшка-сестра по часу в лохани плещется…

Наконец Фаяра прикрикнула на обеих, чтобы брались за работу, да я и сама не хотела больше мешать. Лишь сказала Фаяре, что прогуляюсь, пусть Мариса не волнуется.

– Госпожа Шеня! – Хотя бы мелкие согласились меня так называть, и то каждый раз под негодующим взглядом Фаяры. – Вы только в сторону леса не ходите, там, говорят, с вечера мансы сидят. Через изгородь не пролезут, нельзя им, но и не уходят, твари этакие.

– Мансы? – повторила я незнакомое слово. – Это звери какие-то?

– Звери! Дикие! Страшные! – наперебой заверещали подростки. – Один такой стадо коз за пять минут выгрызет, да не от голода, для забавы!

– Но господин Лендалл накрепко изгородь зачаровал! Ни одна тварь не пролезет, правда же, тётя Фая? Он хоть и сухарь бездушный, а ведь сильный какой маг!

Фаяра вновь немедленно покраснела.

Сад, раскинувшийся перед замком, утром был особенно прекрасен. Ещё сонный, головки цветов только-только поднимались навстречу солнцу, выползали из своих неведомых укрытий фарфальи, зевая во все свои хищные рты. А нет, не только зевали, а ещё и завтракать успевали! Меня аж передёрнуло, когда одна фарфалья на лету клацнула зубами и захрустела сочной мухой. Вот же природа… А ведь сзади самые настоящие феечки – платьица, разноцветные крылышки, нежные кудряшки.

Но заново любоваться чудесным парком я не стала, успею ещё всё тут рассмотреть. Пока гораздо интереснее, что за ним. Куда, например, ведёт эта широкая подъездная дорога, усыпанная мелким щебнем? И что за ограда такая волшебная, про которую девочки упомянули?