– Первый раз у нас, – то ли поинтересовался, то ли констатировал батюшка.

– Здесь? Да.

– А вообще, в храме давно были? Не в гостях, как сейчас, а хотя бы на службе.

– Ну, вообще, да. Ранней весной еще, когда на родину ездил. Малую, – почему-то ужасно волнуясь, промямлил Родион, и невпопад добавил, – С мамой.

– С мамой – это очень хорошо, – уже в открытую улыбнулся батюшка, – а только ведь и самому надо, да почаще. Раз в полгода переступать порог храма – не дело для православного.

– Да понимаю я… Вот и мама сегодня то же самое говорила.

– А Вы что?

– А что я? Сами понимаете: дела, работа, проблемы.

– Ну да, ну да, – неожиданно покладисто закивал священник, и так же неожиданно сменил тему, – А малая родина у Вас где?

– Воронеж.

– Ух ты! А я, представляете, Ваш город раз десять в год проезжаю, когда к отцу в Майкоп и обратно на машине еду, а с некоторыми вашими священниками даже лично знаком. Так Вы, стало быть, донской казак?

– Да кто его знает, – пожал плечами Родион, поймавший себя на желании говорить и говорить с этим неожиданным собеседником бесконечно, как будто знакомы они уже лет сто, – я своих предков знаю, пожалуй, до прадедов, так вот они казаками точно не были, а как там, если глубже копнуть – Бог весть.

– Это плохо. Корни свои знать надобно. От них вся сила, тем более у мужика. Ну, а сюда-то сегодня зачем пожаловали?

– Не знаю, – неожиданно честно признался Раскольников и сам изумился этой своей искренности, – Понимаете, я сегодня с мамой говорил, ну она и…

– Попеняла Вам, что давно не были в храме, – помог батюшка Родиону закончить фразу.

– Откуда Вы?.. – изумился Родя такой проницательности, – Она и вправду меня отчитала именно за это.

– Ну, об этом нетрудно догадаться. Судя по всему, Ваша матушка, не в пример Вас, более прилежная верующая, опять же, и переживает, что Вы тут один, без помощи и поддержки, ведь так?

– Вы знаете, батюшка, она даже говорила мне сегодня это почти такими же словами, – не переставал удивляться Родион.

– И, опять же, ничего удивительного. Дело не во мне, а в ней. Просто она истинно верующая православная христианка, ну а мне это, вроде как по должности положено, – вот потому мы и думаем одинаково. Вас, кстати, как зовут?

– Родион.

– Красивое имя. Редкое. Я помолюсь за вас, раб Божий Родион, но и Вы себя не забывайте. А знаете, приходите к нам на богослужение. На всенощную в субботу и на литургию в воскресенье с утра. Исповедайтесь для начала, а там, глядишь, и до причастия дело дойдет. Молитвенное правило читали хоть раз перед причастием?

– Полностью – нет, хоть мама и настаивала. Да у меня здесь и книжек для этого нет.

– Ну, это как раз не беда, – батюшка зашел за невысокую загородку у боковой стены, и, выудив откуда-то снизу небольшого формата красную книжицу с распятием на обложке, протянул Роде, – вот, держите молитвослов. Там, кстати, не только молитвенное правило, но и многое другое, не менее полезное. Здесь на церковнославянском, поэтому поначалу будет трудно, но в принципе все понятно, а потом и вовсе привыкнете. Все же, молиться правильнее на церковнославянском. Ну, и вот вам, – священник положил на барьер еще одну книжку, – Новый Завет с псалмами заодно. Читали?

– Псалмы некоторые. Вот пятидесятый, например, какие-то еще, но не помню. А Новый Завет – нет, – сгорая от стыда, признался Родион.

– Ну, вот теперь хоть будет, откуда, – не заметил Родионова конфуза священник, – да и чтение это полезное, а уж Евангелие, хотя бы одну главу в день, православный читать и вовсе обязан.

– Спасибо, отче, – Родион полез в портфель, доставая портмоне, – сколько это все?..