Серега перевел взгляд и «прожектор» выхватил злое и сосредоточенное лицо противника.

«Примерно ровесник. Даже чем-то похож, – пронеслось в голове Попова, – скачет, как на пружинках. Руки у самого лица, полусогнутые, голова туда-сюда ходит, обманывает. По-любому, боксер».

В следующее мгновение «боксер» сделал выпад левой рукой, и тут же нанес прямой удар правой. Кастет должен был раздробить Сереге челюсть, но и кольцо, и уже немного тренированное тело кольценосца, оказались чуть-чуть быстрее. Удар провалился в пустоту, а Попов успел достать лезвием ножа и вытянутую руку, и выставленную вперед ногу «боксера».

Порезы оказались глубокими. Рука противника сразу повисла плетью, заструилась кровь, ярко-зеленая в «ночном видении» артефакта. Парень оглянулся на андроида, уже поднявшегося на ноги, и добивающего последнего противника, и решил, что при таком раскладе сил надо отступать, и отступать быстро. Повернулся, и прихрамывая, побежал вдоль улицы.

«Добей, – распорядилось кольцо, – помощь приведет. Брось нож!»

«Не умею», – растерялся Серега.

«Кидай, как можешь! – заорал «боевой артефакт», – Он уже далеко!»

Попов схватил нож за лезвие, и как можно сильнее запустил им в спину убегающего. К немалому изумлению метателя, «боксер» споткнулся на ровном месте и рухнул навзничь. В это же мгновение андроид нанес решающий удар, и последний противник врезался в забор, сломав головой дюймовую доску.

«Аллес капут!» – артефакт почему-то перешел немецкий.

«Натюрлихь, экселенц, – Серега только сейчас заметил, что дышит, как после трехкилометрового кросса, – Ихь бин кранк. Ферштеен? Хельфен?»

Кольцо хрюкнуло:

«Ты чего, хозяин? От стресса родной язык забыл?»

«А ты чего? Аллес капут, блин…».

«Да я чего-то… пошутило. Ранен? Систему знаешь – меня в рану!»

«Легче каленым железом прижечь», – закряхтел Попов.

«Не легче, – заверило кольцо, – ты просто не пробовал. Давай, прикладывай, времени мало. И к уху тоже! Скоро здесь весь поселок будет!»

Лечение, как всегда, было жестоким, но быстрым и эффективным. Серега еще шипел, плевался и полузадушенно матерился, а края раны уже сошлись и схватились свежим рубцом.

«Ох и рожа у меня скоро будет, – посетовал Попов, пытаясь протереть от засохшей крови глаз, – как у канадского вратаря, принципиально играющего без маски. Ты шрамы разглаживать не умеешь?»

«Не пробовало. А на кой тебе, хозяин? Очень мужественно смотришься. И хорош макияжем заниматься! Собираем трофеи, и уматываем!»

Серега оглянулся по сторонам:

«Ты думаешь, они все деньги из сберкассы сняли, собираясь кулаками помахать?»

«Ничего я не думаю, – огрызнулось кольцо, – но обирать побежденных – древний мордорский обычай. Не мы его придумали, не нам и отменять! А то удачи не будет. Давай быстренько!»

Ближе всех сидел, прислонившись спиной к забору и уронив голову в ладони, тот противник Попова, которому досталось ножом по лицу.

«Мертвый, что ли?» – замешкался Серега.

«Охреневший, но живой, – успокоило кольцо, – а этот факт что-то меняет?»

Попов толкнул парня в плечо. Тот вскинул голову, и Серега поморщился, увидев дело рук своих: лезвие срезало кожу на лбу, и теперь она свисала окровавленным лоскутом, закрывая жертве глаза. Попову даже показалось, что он видит белую кость черепа, хотя все вокруг оставалось серо-зеленым. Парень в панике вытянул окровавленные руки, пытаясь нащупать противника:

– Не убивайте, пожалуйста! Не убивайте! Я и так без глаз остался! Мама старенькая, а теперь я работать не смогу! Пожалейте! – парень тонко заскулил и повалился к ногам Попова.

– Деньги есть? Давай! – с одной стороны, Серега был противен сам себе, но с другой – артефакт прав. Мы победители, и все имущество побежденных – вполне законный трофей.