– Да будь она проклята, твоя квартира! Всю жизнь пахал, как папа Карло, и че? Клетушка на первом этаже! Да еще и в морду за нее получаю! Сучья жизнь!

– Давай живее! – кроссовок оставил еще один грязный след на заднице Вовы. Хныча и баюкая руку со сломанным пальцем, «братан» скрылся в подъезде.

«Молодец! – похвалило хозяина кольцо, – С такими только силой, они доброты не понимают».

«А вдруг в милицию позвонит?» – засомневался Попов.

«А ты сразу испугался? – презрительно бросило кольцо, – Ну, беги, извинись. Пальчик перебинтуй, костюмчик состирни. Можешь в задницу поцеловать, у него там наверняка синяк».

Серега обиделся:

«Чего начинаешь-то сразу?»

«Потому что трусишь! – отрезал «боевой артефакт», – Сделал решительный шаг и сразу испугался. Чем он позвонит? У тебя телефон в квартире есть?»

«Нет».

«Даже если бы был, что он милиции расскажет? Свидетелей нет. Ты чистенький и трезвый. Он грязный и пьяный. Кто поверит, что ты эту тушу в грязи извалял и палец ему сломал? Сиди, не дергайся. Дыши воздухом малой родины».

Попов поколебался, но все же спросил:

«А нельзя было так сделать, чтобы он сам все принес и рассказал? Без мордобоя? Ты же можешь?»

Кольцо хмыкнуло:

«Могу, конечно. Но, во-первых, это дольше и не со всеми срабатывает. Во-вторых, ты же сам завелся. В-третьих, надо же тебя, размазню, воспитывать».

Серега хотел обидеться на «размазню», но из дверей уже хромал Вова с ворохом бумажек:

– На, выбирай! – «братан» со стоном плюхнулся на скамейку, – Надо было из-за бумаги палец ломать? А Гальке я чего скажу? Она от матери вечером приедет, костюм и палец увидит, и еще мне люлей отвесит. В травмопункт теперь идти придется, а у меня выхлоп со вчерашнего. Напишут, что я пьяным палец сломал. Больничный на работе не оплатят, придется с гипсом работать.

– Сам виноват, – буркнул Попов, не особенно вслушиваясь в нытье Вовы, слишком занят он был, выясняя личность продавца. «Так, Петрушин Сергей Иванович, тезка значит. Паспорт… прописан… и все. Не густо, но уже есть, от чего оттолкнуться».

– Как он выглядит?

– Кто? – не понял Вова.

– Продавец. И тот, второй, который с ним был.

– Обыкновенно, – загнусил «братан», – среднего роста, обычные русские морды, с обычными прическами.

– Вова!

– Да че, Вова-то? Палец сломал, спортивку порвал, че тебе еще надо? Обычные, говорю же!

В разговор влезло кольцо:

«Брось, он нам больше не нужен. Я их срисовало. Если встретим – не ошибусь, будь спокоен. Даже в толпе или со спины».

«Точно?» – усомнился Серега.

«Точно, – передразнило кольцо, – по отпечаткам на тонком поле. Он их вспомнил – я зафиксировало отпечатки».

«Где отпечатки?» – не понял Попов.

«Да везде они тут, я же тебе объясняло. Все записано. Каждый объект по-своему искажает пространство-время. И на вещественном уровне, и на энергетическом. Но отпечатков кругом – без счета, нужен эталон для сравнения. Как только он появляется, все остальное – дело техники. Понял?»

«Не совсем».

Кольцо страдальчески вздохнуло. Вова покосился на внезапно замолчавшего Серегу, забрал со скамейки документы и начал бочком перебираться в дверь подъезда.

«Пугни его напоследок, – распорядилось кольцо, – тебя потом просвещать будем».

– Вова!

– А? – застыл в дверях «братан».

– Веди себя хорошо. Понял?

– Ага, – торопливо кивнул Вова.

– И с соседями будь вежливым. Валентину Александровну обидишь – я из тебя отбивную сделаю.

Вова еще раз торопливо кивнул и скрылся в темноте подъезда. Кольцо захохотало:

«Ой, не могу! Веди себя хорошо, Вова! Мимо горшка не писай, игрушки на место складывай! Девочек не обижай!»

«Заткнись, – не выдержал Серега, – сниму и выброшу!»