Я не стремилась ее заменить и поэтому чутко прислушивалась ко всем передвижениям Сыча. И то, что сегодня он изменил своему алгоритму действий, меня основательно насторожило. Случилось непоправимое, непостижимое? Что он делает в своем кабинете, почему не орет как потерпевший? И что это за странный хлопок? Он что-то откупорил или выстрелил? Он вообще там жив?

Я перестала листать в телефоне соцсети и поднялась на локте, добрых десять минут прислушиваясь к пугающей тишине. Ничто в квартире не сообщало о наличии второго жильца или нежильца. Блин! Откинула одеяло и поднялась, ногами нащупывая тапочки. Если он мертв - у меня большие проблемы, если жив - у меня тоже могут быть проблемы. Но сидеть в комнате в полной неизвестности - та еще нервотрепка. Я натянула на плечи халат для гостей, подумала, что в случае вынужденного побега это не лучший вариант, и быстро переоделась в спортивный костюм. А тапочки сменила на носки, чтобы не создавать лишнего шума.

Японские ниндзя могли бы позавидовать тому, как я кралась к двери и беззвучно откручивала защелку, как легко просочившись в просвет, не дыша развернулась в направлении кабинета и при первом же шаге споткнулась о чьи-то ноги. Миг спустя эти ниндзя оглохли бы от вопля.

- И-и-и, вашу ж мать! – рявкнула я с испуга и отскочила в сторону. Реагируя на движение, система дома тут же включила свет, вырвала из темноты неподвижное тело.

Он все-таки мертв! Лежит под моей дверью, спиной привалившись к стене. Что-то темное растекается по полу, а рядом валяется стакан. Так он себя стаканом… отправил в мир иной?! Я всхлипнула от ужаса, потянулась за телефоном.

- Инн, ты чего? – внезапно спросил совсем не труп, и мои руки дрогнули. Телефон плашмя упал на пол. – Испугалась? – уточнили снизу и вяло дернули ногой. – Извини. Я тут немного, хм…

- Пьете, - поняла я, уловив запах алкоголя. Полупустая бутылка коньяка стояла рядом у стены.

- Можно сказать и так. - Стакан был перевернут, мой телефон подобран и мне же вручен. - Вроде бы без трещин.

В молчании я забрала гаджет и, согласно своему плану, развернулась, чтобы уйти. Сыч жив, кровать ждет, время позднее. Я открыла дверь со словами «Не буду мешать», сделала шаг в сторону комнаты, когда за спиной раздалось глухое, почти безжизненное признание:

- Хотел пригласить за компанию, потом решил, что не стоит…

Хорошая мысль. Взвешенная.

- Инна? - Дверь почти закрылась, отсекая меня от отдыхающего бизнесмена. Почти. - Посидишь со мной?

Я застыла. От нерешительности или удивления, с которым тихо вопросила:

- На полу?

- Здесь удобно. Тепло. Хорошая компания. – Кое-кто приободрился, в голосе появилась пара-тройка эмоциональных нот.

- Сроднились со стеной, - подвела я итог и нахмурилась. Хочу ли я уйти? Стоит ли мне присоединиться? С одной стороны, он попросил, с другой – он пьян, и неизвестно на что в подпитии решится.

- Я не настаиваю, - понял Сыч мои сомнения и, не поднимая лица, заверил: – Ты можешь идти.

Отлично, у меня есть выбор, но совесть уже надавила на жалость или жалость на совесть. Надеюсь, это не манипуляция прожженного бизнесмена.

- Вы ели?

На длинном выдохе он произнес:

- Не помню. И не хочу…

- Сейчас вернусь.

Я отправилась на кухню, включила чайник, затем полезла с инспекцией в недра холодильника. Кажется, со вчерашнего дня там должны были остаться сэндвичи с курицей и сухарики - те самые, с чесночной заправкой. Я потратила три минуты на чай для себя и закусь для Сыча, которую предварительно разогрела. По кухне поплыл ароматный запах, часы пробили полночь, и я медленными шагами пошла назад. Думая о том, как не расплескать свой чай, совсем забыла об уже пролитом коньяке и ожидаемо вляпалась в лужу.