- Игоревич, - поставили меня в известность. - Займись чем-то, - отмахнулся он, в очередной раз проверяя телефон и пряча его во внутреннем кармане пиджака. – Если хочешь, могу открыть тебе карту в фитнес-центре или спа-салоне. На маникюр сходишь, на массаж.

- Откроете в долг? – обеспокоилась я, и он рассеяно кивнул, словно знать не знает, как долги у нас в стране выбивают. После рассказов пары-тройки не особенно ответственных знакомых, я на всю оставшуюся уяснила, что набирать кредиты опасно для здоровья, а впрягаться в ипотеку – опасно для жизни. Потому что жизнь заканчивается, начинается выживание. - Нет, спасибо, - ответила твердо.

- Подумай, - посоветовали мне. – Потом решим.

Его «потом» превратилось в трое суток, в течение которых я слонялась по квартире, смотрела сериалы и думала, как жить дальше. Перевозить остальные вещи рано, возвращаться на работу с обмерами поздно. Фарс под названием «Любовница-прикрытие» в любой момент может завершиться провалом, и об этом прямо сообщала мрачность, с которой Сыч возвращался домой. А возвращался он в основном после одиннадцати и еще час ругался по телефону на внеочередную проверку от неочевидного органа, который явился в третий раз за квартал. Просыпаться среди ночи под ор на тему «На фига им эти документы? Они их уже изымали…» было страшнее, чем прислушиваться к серии быстрых ударов по груше. Ей обычно доставалось вслед за телефонным разговором.

Не знаю, как другим жильцам многоэтажки, а меня бессильная ярость Сыча пугала до дрожи. В эти долгие минуты боксирования я начинала понимать, почему настоящая любовница пожелала соблазнить свою охрану и сбежать. Мне бы тоже так хотелось, но кое-кто умный заранее подстраховался. В мою охрану подобрали двух молодых парней нордической красоты и роста. Чтобы таким улыбнуться, мне нужно шею свернуть или на стульчик стать. Причем на стульчик лучше сразу с намыленной веревкой, потому что мою свободу передвижения ограничили пятью местами с открытым в них кредитом. Там значились спа-салон, парикмахерская, два магазина одежды и продуктовый, перед визитом в которые нужно навести нехилый марафет.

И меня основательно напрягала эта тенденция марафет ради марафета.

К слову, для выхода из квартиры полный парад также был необходим. Я это поняла, столкнувшись с парой девушек модельной внешности и увесистого кошелька. Они спускались, я поднималась, пересеклись, что называется, у лифта. Никогда ранее я не чувствовала себя плохо, правда, никогда ранее я не подвергалась внимательному осмотру и кривым улыбкам. Бывшие клиенты не в счет, им для самоутверждения хватало издевок над мебелью.

- Из девяносто девятой, - шепнула одна.

- Нет, из сто пятнадцатой… - ответила вторая, и обе они смолкли, когда я направилась к сто шестой. Понятия не имею, что их связывало с этой квартирой, однако минута молчания была напрягающей.

Ну что ж, новый опыт, новые впечатления.

Их теперь у меня будет много, и самых разнообразных.

Пора привыкать.

К теме о привычках, сегодня Сыч вернулся раньше и вел себя значительно тише, чем в последние дни. Я слышала, как звякнули ключи на полке, как открылся и закрылся шкаф, как хозяин дома протопал в сторону кабинета, а не ванной, где он ранее обязательно мыл руки под завывания мобильного телефона. Гаджет, видимо, отрабатывал за всех разом. Потому что с моим появлением в этой квартире автоответчик замолк, а система умного дома перестала здороваться с хозяином, вероятно, с расчетом, что делать это буду я. А я не особенно стремилась попадаться на глаза, тем более по ночам, раздраженному мужику, боксирующему грушу.