А. Кушнеру

Хочу воскресить своих предков,

хоть что-нибудь в сердце сберечь.

Они словно птицы на ветках,

и мне непонятна их речь.

Живут в небесах мои бабки

и ангелов кормят с руки.

На райское пение падки,

на доброе слово легки.

Не слышно им плача и грома,

и это уже на века.

И нет у них отчего дома,

а только одни облака.

Они в кринолины одеты.

И льется божественный свет

от бабушки Елизаветы

к прабабушке Элисабет.

Строка из старого стиха слывет ненастоящей:

она растрачена уже да и к мольбам глуха.

Мне строчка новая нужна какая-нибудь послаще,

чтоб начиналось из нее течение стиха.

Текут стихи на белый свет из темени кромешной,

из всяких горестных сует, из праздников души.

Не извратить бы вещий смысл иной строкой поспешной.

Всё остальное при тебе – мужайся и пиши.

Нисходит с неба благодать на кущи и на рощи,

струится дым из очага… И колея в снегу…

Мне строчка новая нужна какая-нибудь попроще,

а уж потом я сам ее украшу, как смогу.

Текут стихи на белый свет, и нету им замены,

и нет конца у той реки, пока есть белый свет.

Не о победе я молю: победы все надменны,

а об удаче я молю, с которой спроса нет.

Пугает тайною своей ночное бездорожье,

но избежать той черной мглы, наверно, не дано…

Мне строчка новая нужна какая-нибудь построже,

чтоб с ней предстать перед Тобой мне не было б грешно.

Текут стихи на белый свет рекою голубою

сквозь золотые берега в серебряную даль.

За каждый крик, за каждый вздох заплачено любовью —

ее всё меньше с каждым днем, и этого не жаль.

Песенка

Совесть, благородство и достоинство —

вот оно, святое наше воинство.

Протяни ему свою ладонь,

за него не страшно и в огонь.

Лик его высок и удивителен.

Посвяти ему свой краткий век.

Может, и не станешь победителем,

но зато умрешь как человек.

Ах, что-то мне не верится, что я, брат, воевал.

А может, это школьник меня нарисовал:

я ручками размахиваю, я ножками сучу,

и уцелеть рассчитываю, и победить хочу.

Ах, что-то мне не верится, что я, брат, убивал.

А может, просто вечером в кино я побывал?

И не хватал оружия, чужую жизнь круша,

и руки мои чистые, и праведна душа.

Ах, что-то мне не верится, что я не пал в бою.

А может быть, подстреленный, давно живу в раю,

и кущи там, и рощи там, и кудри по плечам…

А эта жизнь прекрасная лишь снится по ночам.

И. Бродскому

На странную музыку сумрак горазд,

как будто природа пристанище ищет:

то голое дерево голос подаст,

то почва вздохнет, а то ветер просвищет.

Всё злей эти звуки, чем ближе к зиме

и чем откровеннее горечь и полночь.

Там дальние кто-то страдают во тьме

за дверью глухой, призывая на помощь.

Там чьей-то слезой затуманенный взор,

которого ветви уже не упрячут…

Конец ознакомительного фрагмента.