«Три аккорда – это… это как бухать на троих водку из одного треснувшего пластикового стаканчика, – говорил Дядя. – Стаканчик найден в урне. Водка – палёная и тёплая. С чужими слюнями и без закуси. Мерзее не придумаешь. А для них-то всё нормально! Их устраивает, никому больше ничего не надо. Ладно, ресторан действительно не для всех. Но за углом кафе-стекляшка, можно там выпить по-человечески, под закусочку, в приличной обстановке… Не-е! Мы тут, на детской площадке, под грибком давиться будем. Или у помойки за гаражами».

Блин, Дядю с возрастом потянуло не только на философию, но и на поэзию…

«Предложи любому пересесть из старой отечественной тачки в новый «Мерседес», – говорил Дядя. – Никто не откажется! От хорошего отказываться грех. Но почему тогда все хавают фуфло? Три аккорда… А потому, что напрягаться не надо! Желудок есть – мозги ни к чему. С эстрады сливают откровенную парашу, а публика хавает так, что за ушами трещит. Ты ей предлагаешь музыку – настоящую, клёвую. А это быдло ненадолго от параши отрывается, смотрит глазками свинячьими, рукавом утирается и рыгает. Потом рылом в парашу обратно – чмек! И дальше хавает».

«Это исторически так сложилось, – говорил Дядя. – Ты же сто раз, небось, слышал: было дело, в нашей Великой Стране народ разделился пополам. Одна половина на киче сидела, а другая её охраняла… Так, да не так. Сидели и охраняли подолгу, не день-два – годы! Им же всем кого-то трахать надо было. Вот и появились пидоры. Это не обязательно те, которые гомосеками родились, а те, кому так удобнее. Гомосеков мало, а пидоров – целая армия. Так что делился народ на три части: урки, пидоры и менты»…

«Потом весь народ с кичи откинулся, – говорил Дядя, – но ведь люди-то те же! Урки, пидоры и менты. Только границы стёрлись. Этот вроде мент, но по замазкам – чисто урка. Этот канает за урку, но в натуре пидор. Раньше урки, пидоры и менты зону делили, потом стали делить страну. Пидоры когда из-под нар вылезли – оказалось, их реально много! Я же говорю – армия. Тоже долю получили. Эстрада им досталась. Хрена ли тут сделаешь?»

Проходило время – и Дядя появлялся снова в моей столичной квартире.

«Я тут нагородил тебе в прошлый раз, – говорил Дядя. – Ты не подумай, что я против гомосеков. То есть, не одобряю, конечно… В общем, ты понял. Я про другое хотел сказать. Народ не виноват, что пидоры его за собой тащат».

«Мы ничем не лучше остальных, – говорил Дядя. – Ну, знаем про терцовые построения на основных ступенях гармонического ля-минора. А это что? Три блатных аккорда. Am, Dm, E… Их все знают. Ну, знаем про мажорный миксолидийский лад. И что? Это ж рок-н-ролл, его тоже все знают. Зато сварщик такое знает, о чём ты не догадываешься. Просто дело в том, что сварка – для избранных, а музыка – для всех. Но Музыка – это ведь Гармония!»

Зазвучала знакомая тема, от Моей Гитары слышанная…

«Представляешь, если все станут слушать не три аккорда, а настоящую Гармонию? – говорил Дядя. – Музыку сфер! То есть Музыку без ограничений, как она есть! Быдло человеками станет! А пидорам тогда что делать? Обратно под нары шхериться?».

«Природных гомосеков обижать ни к чему, – говорил Дядя. – Зря все долбят кругом: пидоры, пидоры, пидоры… Я новое слово придумал. Помнишь, как Шалтай-Болтай объяснял Алисе в Стране Чудес? Бывают слова – как бумажник. Раскроешь, а в нём два отделения…»

Потом я рассказывал эту историю Любимой Жене, и она позабавилась: Дядя оставался музыкантом. Есть в нотной грамоте такая штука – знаки альтерации. Когда нотка тянется к другой нотке. Диез – нотка тянется на полтона вверх; бемоль – тянется на полтона вниз…