Но бывает, что бусинки и сами срываются. Что ни секунда, их падает на землю всё больше. Всматриваюсь в их поведение, и чудится мне, будто это вовсе не дерево, а ювелирный магазин, что ли. Люди, будто бы, стоят в очереди. Раскупают, гребут, как нынче модно выражаться. А продавец щедро отсчитывает каждому. Еще и намекает, чтоб брали про запас, пока цена, мол, льготная…

Вообще, если даже учесть, что смотрю на капельки сквозь чистое, до блеска вымытое женой оконное стекло, на котором брызги от росы, и те не задерживаются, то на дворе, кроме березки с ожерельем, и смотреть не на что. Хоть в воздухе и – первое марта, но после ночного дождя всё стало задумчивым, скучным. Догадываюсь, что весна где-то вдали затевается-таки, но люди почему-то не выходят из квартир. А вместо них асфальт заняли лужи, вода в которых прозрачная, как глаза в царевны. А в зеркале том небо отпечаталось. Тоже задумалось – к зиме ль клонить, к весне? И ветер, наверное, в командировку уехал. И получается, что перед глазами лишь дымка разгуливает. Плюс, бусинки из ожерелья с крыши время от времени падают, выстукивая по металлическому отливу.

Да, не любит ожерелье быть на виду. Бусинки всё срываются вниз. Видно, судьба у них такая: порадовали человека, угостили воробья водичкой, и падай на сырую землю. Не то, что я. Попиваю чаёк, наблюдаю, записываю на диск мозга…

Вот соседка вышла из подъезда. Нет тепла еще. Нет. В куртке, еще и капюшон на голову набросила. Неуютно! Но это – пока. Впереди ведь – женский день. Как говорил мальчик знакомого дяди: «Васьмое малта близько, близько, купи мне, дедуска, сасиську»…

А пёсик уже семенит назад. Невесёлый. Не угостили, наверное, сегодня. Так им и верь! И тюльпаны лишь на сантиметр вышли из земли. Остановился, бедняжка, около ствола березки, перевел дыхание, поднял глаза к небу – не посыплются ли капельки сверху, как в прошлый раз, и, как я понял, не увидел он красот ожерелья. Нет! Не увидел! Ибо на линии земля – небо они не выделяются из общего фона, поскольку вода и небо одного цвета. Это для меня капельки – бусинки из ожерелья, так как я гляжу на них из окна. А за березкой разлегся темный фон: роща, железнодорожная насыпь, грузовые вагоны…

А чтоб пёсик всё-таки запомнил, что такое бусинки из ожерелья, природа помогла ему. На станции как раз прицепляли тепловоз к грузовому составу, вагоны которого последовательно стали ударяться дисками друг о друга. Да так сильно, что и земля, и дом задрожали. Как тут капелькам удержаться? Они и посыпались ему на спину…

Пока хозяйка спит, кот Иннокентий решил занять её место у окна. Осторожненько взобравшись на подоконник, уселся там, где в ряду цветов отсутствует горшок, и сидит, как только что вставленный в челюсть зуб. Перед ним – окно, виды на двор. Оконная рама состоит из двух половин, на которых южное стекло – прозрачное, а северное – обледенелое. А солнце лишь начинает взбираться на верхушки деревьев, и превращает лёд в выставку ювелирных изделий – узоры, разноцветные переливы, огоньки, вспышки.

Умел бы разговаривать, воскликнул: «Красота-то, какая! Лепота!». Зато коту дано мыслить, и он не упустил шанс этим воспользоваться. Начал с философии: «Наконец-то, природа, вместо скучной полосы, преподнесла мне радость! Столбик на градуснике спрятался ниже плинтуса. А началось всё с вечера. Дедушка мороз, устремившийся на юг, сел, видно, тут передохнуть – понравилось, и остался. Притом, со всем оркестром – снег, ветер.

Ишь, как метут улицу! То-то хозяева и не торопятся вставать. Хотя, куда им сейчас спешить, что срочное делать? Сыты, в тепле, и – дай бог! А вот воробьям – сложнее. Этим надо искать завтрак. У них нет собственного дома, печи, кастрюль, каморки с крупами. Вот и собрались на канализационном люке, выстукивая клювами по металлу. Благо, хозяйка у меня золотая: на себе сэкономит, а им вынесет. У меня даже слюнки катятся. Вот бы самого крупного – сюда!