А жизнь течет. Все – с цветами, с сумками. Один дядя так торопится, что даже шнурок в ботинке взбунтовался – что я тебе, мол, проволока? Ну, он и решил его угомонить: букет положил на асфальт, ногу поставил на бордюр, и работает пальчиками. А ворона бочком, бочком – вокруг: может, кусочек сыру, думает, бросит. Но дяде не до неё. Мимо как раз парнишка на велосипеде пролетал. Вез, видно, любимой розочку. Главное, привязал ее к раме, она трепещется от плохой дороги и ветерка, а он давит на педали…

И не только мужчины сегодня в заботах. Вон девушка, например, тащит в каждой руке по тяжелой сумке. А к бедру пристроила букет из тюльпанов, придерживая локтем. Да! Муж точно будет доволен! Если таковой имеется. Но не это главное. Костю взволновала тяжесть сумок. Помнится, когда-то реклама на телеканале была. Какая-то фабрика изобрела сумку. Отделов и отделений в ней – уйма. И для того, выкладывается диктор, и для этого. А еще, мол, можно сюда положить и то, и это. А закончилась реклама на оптимистической ноте: и все это, мол, для вас, милые женщины!

Ладно, думает Костя, начну с аптеки. Подал бумажку. Девушка, почитав, убежала по лекарство. Возвращается с упаковкой, называет цену, и в спешке, машинально, наверное, переворачивает бумажку на другую сторону. Сейчас аптеки так и гоняются за покупателями – дорого ведь, не каждый покупает, а доход-то нужен. А на обороте той бумажки слово – «Маша-забываша»…

Девушка сразу не врубилась:

– И это давать? – спрашивает.

– Что «это»? – уточняет Костя, будто не знает.

– Ну, тут же написано… – и по слогам читает: – Ма-ша рас-те-ря-ша… – и тут же: – Мужчина! Что вы себе позволяете?

Вот, блин! Пришлось и ей купить цветочек…

Люди, что я сегодня видел! За окном. Царевну-красавицу! Притом, без каких-либо ограничений в поведении. Вышла, главное, из баньки и стоит – обсыхает в первомартовском окружении природы-погоды. Слушайте, такое со мной впервые! Всякое приходилось в жизни, но чтоб вот так – царевна, красавица, голышом! Тело у неё белехонькое – хоть ниже бедер, хоть – выше, хоть – личико. Все при месте – бери кисть и пиши портрет. Волосы, правда, не успела расчесать, и они прядями сползли на её плечи, спину. А капельки пота на них так и вытанцовывают всякими там переливами, напоминая ожерелье…

Я даже глаза протер. Не померещилось ли? А потом вдруг – о, пардон! Да это же не царевна! Фу, ты! Это березка, оказывается, моя белоногая, белогрудая, белолицая. Простите за обман. Я ведь только что проснулся. Заварил вот иван-чай и – к окну. Пока, мол, настоится, кое-что, думаю, и увижу. А там! Видно, всю ночь моросил дождик, и березка, получается, превратилась в царевну, вышедшую из баньки. А бусинки, как я потом разобрался, не в волосах её, а на мелких веточках дерева рассыпаны. А цвет у них! Уууу! Как глаза у той же царевны – лазоревые, точь-в-точь вода в Азовском море…

Вот на ветку спустился дикий голубь. И сразу повел себя, будто туз козырный. То на одной ветке потопчется, то – на другой, на третьей. Так я и не понял, зачем он вообще прилетал? Зато гость непрошеный дел натворил! Бусинки из ожерелья от его движений так и посыпались-покатились на землю. Будто специально момент такой выбрали, когда под деревом песик случайный окажется. А тот торопился. К кафе, наверное. Там иногда можно получить угощение в виде косточки, шкурки. Угадал я, нет, но если даже он и спешил не туда, а, скажем, чтоб взглянуть – успеют ли зацвести тюльпаны к женскому дню у моего сарая, чтоб подарить букет своей любимой, то и тут – мои ему аплодисменты. Так вот. Многие бусинки высыпались ему прямо на спину. А они – холодные! Встрепенулся, бедняжка, от неожиданности, оглянулся – не пошутил ли кто, и засеменил дальше…