Ванная была большая и вся светилась присутствием Эрики. Полочки за стеклянными дверцами были заставлены склянками, баночками и тюбиками. Стаканчик топорщился двумя зубными щётками и Эмрис привычным движением выудил свою. Тщательно по-кошачьи привёл себя в порядок, напился кофе и сел за работу.

Хенрик явился снова через несколько дней. Пора привыкать, подумал Эмрис, открывая дверь.

–Привет.

–Нет дома, – ответил он, но сразу дверь не закрыл.

–Да я знаю, – Хенрик улыбнулся, – Привык уже.

–Так что же?

–У меня лекции нет, – признался тот, – Я подумал, можно зайти.

–Что, больше не к кому?

И по скорбному лицу Хенрика понял, что не к кому.

–Ладно, заходи, – неожиданно для себя сказал Эмрис.

Хенрик радостно просочился в коридорчик и сразу принялся расшнуровывать ботинки. Хорошо, что он помнит об этом, подумал Эмрис и пошёл ставить чайник.

–Они все ушли без меня, – рассказывал Хенрик, попивая чай, – А я проспал…

–Ну понятное дело, – с иронией отозвался Эмрис.

–Опоздал на четверть часа, а уже никого нет, – Хенрик помолчал и скорбно вздохнул.

–На кого учишься, мальчишка?

–На юриста.

–Нравится?

–Очень!

Он расплылся в довольной улыбке. Эмрис тоже улыбнулся в ответ. Через несколько лет от улыбчивого и простодушного паренька ничего не останется. Он возмужает, сменит кожаную куртку на деловой костюм и вместо сегодняшнего Хенрика появится другой, взрослый и выдержанный, возможно, отличный юрист. И определенно женщины с ума будут сходить по нему.

–Ты где живёшь?

–Кампус, в общежитии. Можно я ещё посижу, у меня семинар после перерыва.

–Сиди, только мне не до тебя. У меня работы полно.

–Я тихо, – пообещал Хенрик.

Эмрис подхватил кружку с кофе и они пошли в комнату.

–О, сколько у тебя пластинок! – радостно и удивлённо выдохнул Хенрик, зайдя вслед за Эмрисом.

Видимо, когда он входил сюда с Эрикой, ему было не до пластинок.

–Можно я посмотрю?

–Смотри, – позволил Эмрис, – Только не шуми.

Он уселся за расчёты. За его спиной Хенрик перебирал пластинки, охал и вздыхал восторженно, но всё вполголоса, соблюдая уговор, и погружаясь в длинные формулы, Эмрис порой вообще переставал его замечать. Опоры были сложными, но он хорошо представлял общий ход расчётов, так что работа продвигалась.

–Я пойду? – сказал Хенрик.

–А?.. – Эмрис оторвал голову от бумаг, – Уже? Конечно.

Пока Хенрик одевался, он задумчиво ждал, чтобы закрыть за ним дверь.

–Учись хорошо, – сказал напоследок, – Может, человеком станешь.

–Я стараюсь.

–Давай, пока.

–Эмрис…—уже в дверях Хенрик обернулся.

–Что?

–Нет, ничего. Пока.

–Пока.

Пластинки были сложены очень аккуратно, Эмрис снова принялся за опоры. Когда перевалило за полдень, вышел прогуляться и ходил почти до сумерек, потом спохватился и заторопился домой. Составленные по порядку пластинки снова напомнили ему про Хенрика. Может, в другой раз он ещё где-нибудь приберётся? Впрочем, что ему здесь делать, хоть бы он вообще никогда больше не приходил.

Свен Херинг откинул волосы со лба. Крутанулся на стуле, встал и включил чайник. Идти к кофе-машине было слишком далеко. Свен прислонился к откосу окна, протянул руку за пачкой сигарет на подоконнике. Из офиса на последнем этаже высокого дома на Миттлереплатц было прекрасно видно весь Магдебург. Он щелкнул крышечкой зажигалки.

Сегодня смотреть было не на что, серое небо затянули тучи, и все крыши Магдебурга утопали в светлом тумане, изморось оседала на мостовых и каменных углах. Свен затянулся. Его не тянуло курить, но манипуляции с сигаретами его успокаивали и отвлекали. Над ним подсмеивались, потому что он покупал женские сигареты, тонкие и ароматизированные, в узкой пачке. Херинг потер челюсть ребром ладони, провел рукой по затылку, только вчера коротко снятому машинкой, зарылся пальцами в пряди на макушке.