– Но теперь всё изменилось, – я выпрямилась, чувствуя прилив решимости. – Наши новые булочки и хлеб нравятся людям больше, чем у Джонсонов. Нужно поговорить с хозяином гостиницы напрямую.

Маргарет посмотрела на меня так, словно я предложила полететь на луну. Или у меня вдруг выросла вторая голова.

– Мистер Уэллс не станет нас даже слушать.

– Тогда мы не будем просить, – ответила я с улыбкой. – Мы заставим его захотеть приобрести нашу выпечку. У меня есть идея.

Остаток дня я провела, перебирая скудный запас специй и ингредиентов. Всем моим существом овладел профессиональный азарт – создать нечто особенное, чего никогда не пробовали в Брайарвуде. Что-то, способное произвести впечатление даже на искушённых столичных гостей.

К вечеру план созрел. Я приготовлю сырные лепёшки с травами, нечто среднее между фокаччей и хачапури, адаптированное под местные ингредиенты. В моём времени подобные закуски пользовались огромным успехом.

– Утром сходим на рынок за свежим сыром и зеленью, – сказала я Маргарет. – И попросим у мясника немного сала для теста.

На её лице отразилось сомнение, но спорить она не стала. За прошедшие дни женщина начала доверять моим кулинарным экспериментам.

Ночью мне снова снился странный сон. Я видела своё настоящее тело в больничной палате, окружённое медицинской аппаратурой. Рядом стоял Винт с букетом цветов и виноватым выражением лица. Сон был таким реалистичным, что я проснулась в холодном поту. Что это было? Видение того, что происходит с моим телом в другом мире? Если это так, значит, я в коме. Ощущения от подобной мысли были крайне неприятными.

Утром мы отправились на рынок. Брайарвуд преобразился: улицы подметены, даже старая ратуша выглядела праздничнее благодаря флагам и гирляндам, которые на неё нацепили.

У сыродела я выбрала самый твёрдый сыр, какой только смогла найти, похожий на молодой чеддер. На травяном прилавке приобрела сушёный тимьян и немного лаванды – не идеальная замена розмарину, но для местной публики экзотика. Мясник продал нам свежее топлёное сало – разумеется, не оливковое масло, но тесто с ним получится сочным.

Вернувшись в пекарню, я приступила к работе. Замесила тесто на улучшенной опаре с добавлением жира, раскатала плоские лепёшки, сделала в них углубления пальцами, как в настоящей фокачче. Затем щедро смазала поверхность салом, посыпала тёртым сыром, солью и травами.

Когда первая партия начала печься, помещение наполнилось восхитительным ароматом. Маргарет, до сих пор наблюдавшая за моими манипуляциями со скептическим выражением лица, не смогла сдержать восторга:

– Боже мой, как же вкусно пахнет! Что это?

– В некоторых странах это называют фокаччей, – ответила я, вынимая первую партию из печи. – Это особый хлеб с начинкой.

– Фока… что? – женщина нахмурилась. – Никогда о таком не слышала.

Я мысленно отругала себя. Нужно было помнить, что нахожусь в альтернативной Англии. Здесь даже география могла отличаться от привычной мне.

– Это просто сырные лепёшки, – быстро поправилась я. – Старинный рецепт, я читала о нём в одной книге.

Маргарет не стала допытываться, её внимание поглотил аромат выпечки. Она осторожно отломила кусочек лепёшки и попробовала.

– Невероятно! – глаза её расширились от удивления. – Это совсем не похоже на обычный хлеб. Но боюсь, мистеру Уэллсу такое не понравится. Он консервативен в еде.

– Значит, нужно дать ему попробовать, не говоря, что это такое, – я улыбнулась. – Завтра утром отнесу несколько лепёшек прямо к завтраку в гостиницу. Думаю, постояльцы оценят.

Мы продолжили работать весь день, создавая достаточный запас для завтрашней презентации. К вечеру, когда последняя партия остывала на решётках, в пекарню неожиданно зашла Эдит. На этот раз она не стала ждать приглашения и подошла прямо ко мне.