Удивительная фэнтезя. Стена времени Ай Лэндер

Свершилось. Книга открыта.

В мире есть несколько мест, которых не найдётся ни на одной карте. Тихий лес – такое место. Здесь живёт Ама – то ли щенок, то ли волчонок, зверь вообще весьма интересный, но в своём происхождении толком не разобравшийся. Большую часть времени Ама валяется под деревьями и на ягодных лугах черники и земляники, куда в полдень почти всегда заглядывает тёплое солнце, что с большой неохотой выползает из-за горных хребтов.

Не подумайте, что Ама бездельник, вовсе нет. Каждый день Ама не только проводит время в лесу под деревьями, но и обегает бахчевые поляны и обихоженные кротами грядки. Эту работу ему назначил его добрый, но строгий друг Хорн – старый сутулый орёл. Справедливо будет сказать, что кроме Хорна у Амы друзей-то и нет. Было дело, когда мелкий волкопёс пытался пообщаться с кротами, и не раз, но ребята-землекопы наотрез отказывались к нему приближаться, удирая в свои норы во всю прыть. По-кротовьи Ама не понимал, поэтому особенно даже и не расстраивался.

К чему грустить, когда все ягодные поляны полностью были в его распоряжении. Но только земляничные, ведь делянки с малиной оставались за Хорном.

А на жёлтой опушке, вокруг которой по краю болот росли только одуванчики, сухим столбом стоял старый кедр. И хвои на нём уже не было, а Ама разгрыз под ним все опавшие шишки.

– Ты постоянно твердишь, что этот кедр зацветёт в какую-то там весну, Хорн. Но он уже скрипит внутри, я даже с пещерного пруда его слышу, когда сплю! – возмутился Ама, копая ямку под семена.

– Да не думай ты про этот кедр, ему нужно время. А вот ты слишком много этого самого времени тратишь на ожидание. Ама, да с твоими силами ты бы уже с десяток реповых полей вырастил.

– Да что мне эти репы с тыквами. Вот ягодными полями я с гораздо большей радостью бы занялся. Почему ты выбираешь семена? Я хочу землянику, хочу клубнику и малину! Помнишь, как прошлым летом с той серой гряды ты принёс малины? А я ведь в жизни больше этих ягод не ел, вообще никогда.

– Малина – это кусты! Ты знаешь, как сложно за ними смотреть?! Ну да, вкусная она – и что теперь? Мне бы твои силы, Ама. Я уже больше двух связок за раз взять не могу. Хорошо, если они хотя бы стеблем перетянуты. Мне уже тяжело летать через горы против встречного ветра. Одну охапку и две тыквы я разбил о скалы на прошлой неделе, теперь не рискую.

– Ты хотя бы летаешь… А я вообще ничего с этого не получаю. Потею тут как проклятый крот, терпеть не могу эту вонючую бахчу.

– Ха-ха! – рассмеялся Хорн, приземлившись рядом с Амой и дружески прикрывая его крылом. – Ама, для кого-то плоды с этой вонючей бахчи такие же вкусные и редкие, как для тебя малина. Лучше направь свою злобу на грядки, нам нужно успеть до большого дождя.

– И про дождь этот большой ты мне твердишь уже которую неделю! А выпала пара капель всего.

– Ну, это хорошо, что в лесу идут дожди, а не снег. Лёд и холод – это всё в дремучих тёмных терниях вокруг нас. Пойми ты, что только здесь, где мы сейчас, безопасно! А всё, что за границей жёлтых цветов, – непредсказуемо и ужасно.

– А снег ты мне так и не принёс. Всё только обещаешь! А что там такого ужасного?

– Тебе не надо этого знать, мой маленький друг. Дела абсолютно неинтересные, к тому же пользы не приносящие никакой.

Уставший орёл облетел окраины поля, развернувшись на границе леса. День заканчивался, солнце уже стало рыжим, как переспелый мандарин, а воздух слегка похолодел. Ама продолжал неугомонно рыхлить землю, поднимая над собой пыльную взвесь. Продвигался он ретиво, но вместо ровной линии грядки очерчивал какую-то неряшливую дугу. Любопытные кроты высунулись из своих нор и выстроились понаблюдать, что там опять чудит бело-чёрный щенок.

– Прими-ка влево! – окликнул с неба Хорн.

– Ой, да будет тебе. Остальные выровняю так же, и всё, – недовольно забурчал Ама себе под нос.

– Ровняйся, говорю!

– Ладно, ладно…

Ама на секунду остановился и резким зигзагом прыгнул влево, в один заход вскопав ещё несколько ямок. Оглянулся на дело лап своих – и увидел очередь кротов, которые внимательно следили за его работой. Его морда сразу налилась удивительной внезапной радостью, а глаза засверкали, словно хвойный костёр в сумерках. Кроты замерли в изумлении, раскрыв рты, моментально набрали воздуха и бросились врассыпную кто куда по своим норам.

– Э-э-э… – протянул Ама. – Опять никого не поймал.

Потихоньку стало темнеть. Хорн приземлился возле волкопса – присел отдохнуть. Ама ощутил колыхание старых орлиных крыльев и прекратил копать. Орёл опустил голову, пытаясь что-то отхаркнуть. Кашлянул пару раз и поднял взгляд на вспаханное псом поле. На орла было грустно смотреть: обшарпанный хвост, потрескавшиеся когти, проплешина на голове, лохмотья вместо крыльев и глубоко уставший потерянный взгляд – блеск в глазах почти незаметен, былая бодрость взгляда пропала.

Но иногда внезапные знакомства Хорна с необычными существами пробуждали в нём новые силы. Месяц назад он подобрал с земли молодого совёнка, тот, похоже, потерялся, потому что в округе других сов не было, и упал обессиленный. У совёнка голова развернулась почти на три часа – до сих пор не поворачивается обратно. Он вроде как уже летает, а с головушкой всё ещё непонятная беда.

Ама чуть со смеху не подавился, когда узнал, что этот молодой сов видит только правую сторону при полёте, а чтобы посмотреть на землю, ему приходится наклоняться, что не очень удобно. Орёл щенку тогда таких тумаков надавал за насмехательство над несчастным, что Ама теперь вообще над совами не смеётся. Хотя, может, и смеётся, но никто об этом пока не узнал. А у совёнка обозначилось прозвище – Три Часа.

Хорн улетел на рассвете. Ама продолжал выкапывать урожай из чернозёма, складывая плоды бахчи под навес из широколистных деревьев. Кроты уже совсем устали – и, только задул подозрительный ветер, тут же попрятались по норам отдыхать. Грозовые тучи будто стиснули всю округу, и в воздухе повисло дрожащее напряжение. Вихрь поднимал к небу пыль и опавшие листья, и они гигантским потоком двигались над лесом. Волкопёс этого не замечал, перетаскивая тыковки к схрону. За всё время он натаскал больше чем две трети, но он особо и не считал – Ама простой щенок, зачем ему всё это считать.

Ливень вдарил резко. Дождь почти мгновенно превратил поле в грязевое месиво. Тогда-то Ама и обратил внимание на погоду, сложно было не заметить ливень такой силы. Бахчу надо было спасать – нижнюю часть поля просто смывало бурными потоками быстро нахлынувшей воды. Бедный пёсик стал похож на болотное чудовище. Лапы проскальзывали по земле, тыква застревала в колее и рвалась в зубах Амы. Тогда он хватался за другую и тащил её с поля.

Буря обрывала ветви и листья. Ветер превратил всё в свистящий водоворот. Вдруг рядом с Амой ударила молния и он замер. Через секунду его начало трясти и лапы подкосило. Он упал в грязевую кашу и потерял сознание.

Буря стихла, дождь прекратился. Два крота вылезли из норы. Почесав головы, они осторожно подползли к Аме и подёргали его за уши – реакции было мало. Грязный, мокрый волкопёс открыл глаза – и увидел две изумлённые кротовьи морды прямо у себя под носом. Судя по всему, настроение у них было вовсе не игривое.

Ама был измучен, да и вокруг после грозы было нерадостно: солнце уже закатилось за горы, стало холодать. Кроты толкали Аму в сторону леса, чтобы укрыть его под сухими ветками. К этому времени уже почти стемнело.

Доползли. Подземная парочка почистила шерсть пса от скользкой грязи и осталась сидеть рядом. Они присели на кирпичики, которые почти всегда носили с собой. Братья кроты нашли их под землей, с тех пор и таскают. Глядя на затянутые тучами снежные горы, кроты явственно переживали за орла, ведь они привыкли к нему, часто видели его широкие крылья. В общем, Хорн и Ама им нравились, потому что те не пытались их съесть. И тут Ама понял, что Хорна он не видел уже целый день.

К следующему утру небо всё ещё было затянуто тяжёлыми тучами и ветер свистел, пронизывая каждую трещину в скалах гор вдалеке. Ама смотрел в небо, где его друг, могучий орёл Хорн, исчез среди бури. Они были неразлучны с тех пор, как волкопес высвободил Хорна из дикого плюща у болот. С тех пор Хорн своими крыльями защищал Аму от опасностей, а Ама своими острыми чувствами помогал Хорну находить то пищу, то различные важные для орла мелочи вроде железных осколков и разноцветного стекла.

Но теперь Хорн пропал, и сердце Амы наполнилось тревогой. Он знал, что должен найти друга, несмотря на бушующую стихию. Полуволк поднял морду к небу, вдохнул запах мокрой земли и представил свой путь сквозь горы, где ветер разрывал облака в клочья.

Глубокое беспокойство охватывало его: «Что, если Хорн попал в беду? Что, если он нуждается в помощи?» Эти вопросы не давали ему покоя. Он чувствовал, как его сердце бьётся быстрее при каждой мысли о том, что может произойти с другом. Но в то же время в его сознании звучал голос Хорна – предостерегающий и мудрый: «Не покидай опушку леса. За её пределами скрываются тайные опасности, которые ты не можешь даже представить».

Ама стоял на краю леса, глядя на тёмные дали, где деревья постепенно уступали место открытым полям и неизвестным мирам. Ветер шептал ему о радостной встрече с другом, но также приносил с собой холод страха. Ама чувствовал, как этот страх проникает в его душу, как ледяные пальцы сжимают его сердце.