Взору гостьи немедленно открылась картина быта типичной пустой и ничем не примечательной красотки. Сама по себе эта комната не сильно отличалась от всех остальных в школьном общежитии. Здесь также стояли три кровати, тумбы и шкаф, но помимо всего этого, то тут, то там по спинкам стульев и торцам кроватей висело что-нибудь розовое и с блёстками. Главным отличием этой комнаты и предметом зависти соседок было шикарное трюмо из светлого дерева, купленное родителями Мелиссы Хольман специально для их ненаглядной принцессы. За этим самым трюмо блондинка проводила большую часть свободного времени. Вот и теперь она гордо восседала на мягком пуфике перед панорамными зеркалами, облачённая в розовый халатик с пушистыми рукавами и позволяла одной из невзрачных соседок делать себе причёску, а другой – маникюр.

При появлении гостьи она нетерпеливо подскочила с места, чем выбила из рук своей добровольной служанки расчёску. Та не издала ни звука – лишь молча полезла под трюмо доставать аксессуар.

– Принесла? – по-змеиному прошипела Хольман, быстро приближаясь к девушке.

– Мелисса, – начала та, слегка заикаясь, – блокнота не было. Она, наверное, с собой его носит. – Несчастная уже видела, как загорелись яростью глаза Хольман, намеревавшейся излить на свою жертву всё негодование, – но я принесла кое-что другое! – Поспешила реабилитироваться воровка. – Вот, – она вынула из-за пазухи толстую стопку листов, которую всё это время прижимала к себе, боясь выронить.

– Что это? – прорычала Мелисса, выхватывая из рук девушки бумаги. Несколько листков отлетели в сторону и приземлились на пол.

– Там самое интересное отмечено закладками, – добавила пояснений гостья. Она продолжала стоять как вкопанная на одном месте, боясь лишним шевелением вызвать бурю упрёков в свой адрес.

Хольман вернулась за трюмо и небрежно уронила на столешницу перед собой стопку. Всё то время, пока она изучала записи, изредка отмахиваясь от любопытных соседок, то и дело нависавших по обе стороны от своей предводительницы, её искажённое злобой лицо выравнивалось и к концу чтения на безжизненных губах сияла теперь уже победоносная улыбка. Мелисса с трудом разбирала почерк, но всё же главное она уловила. В голове, не обременённой особыми умственными способностями, немедленно выстроился план свержения её главной конкурентки.

– Это даже лучше блокнота, – процедила она сквозь зубы. – Теперь я её уничтожу.

***

– Чего? – Марта недоумённо вытаращилась на побледневшую Кристину. – Как пропала?

– Может быть, ты её куда-то в другое место убрала? – взволнованно предположила Ханна.

– Я никуда её не перекладываю, – с дрожью в голосе продолжала Кристина. – Она всегда лежала здесь, – Луческу отшвырнула пустую сумку на пол, подскочила с кровати и принялась судорожно шарить по всем возможным полкам и закуткам, бормоча что-то себе под нос.

– Подожди, – попыталась привести всех в чувство Марта, – давай успокоимся. Сейчас мы вместе везде-везде залезем и обязательно её найдём. Ну, не могла же она в воздухе раствориться.

Сонливость как рукой сняло, после чего все трое кинулись шумно перебирать вещи в шкафу и тумбах, невзирая на комендантский час. Чем дольше длились поиски, тем сильнее Кристину окатывала волна отчаяния. В это невозможно было поверить, но её рукопись, над которой она так тряслась и которую хранила в самом укромном месте, пропала. И пропала она прямо из сумки.

В какой-то момент Кристина перестала себя контролировать. Она упала на колени, сотрясаясь от рыдания. Голову одолели разом все возможные тяжёлые мысли. Её позорное разоблачение грозило исключением из школы. Что она скажет матери? Как посмотрит ей в глаза? Столько лет она держалась и не выдавала себя, а тут из-за этой глупой писанины ей грозило самое страшное, что только можно было себе представить.