Он подождал еще несколько минут, и на него вдруг навалились дурные предчувствия. Эстель лыка не вязала и еле держалась на ногах. Что, если она упала и ударилась головой? В каюте такое могло случиться запросто. Резиновый запах коридора ударил Максу в нос, и ему пришло в голову, что он и сам хорош: его тоже может запросто укачать.

Лучше спуститься и посмотреть, не стряслось ли чего.

Лестницы были для Макса наиболее коварным препятствием. Покрытые латунными накладками ступеньки двигались сами по себе, будто змеи. Но вызывать лифт только для того, чтобы спуститься на один пролет, то есть на палубу В, он посчитал глупым.

Спуск дался ему тяжело. Он почти задыхался, когда достиг самого низа. Длинный коридор на палубе В, белый и лоснящийся, как обувная коробка, тянулся мимо кают правого борта. Коридор круто накренился, и Макс почти бегом добрался до его конца. Свернув в нишу между своей каютой и каютой Эстель, он постучал в ее закрытую дверь.

Ответа не последовало. Он постучал снова.

– Вам что-нибудь нужно, сэр? – спросил стюард, закрепленный за его каютой, мгновенно появляясь из-за угла главного коридора.

– Нет, спасибо. Ступайте.

Постучав в третий раз, Макс открыл дверь.

В каюте было темно. Но справа, в маленькой ванной комнате, открытую дверь которой фиксировал крючок, горел тусклый свет, позволяя разглядеть очертания скользящих по полу и скрипящих предметов мебели, которые, подобно теням, двигались по каюте. Она была квадратной. Напротив Макса, в крайнем левом углу, виднелось изголовье койки. Рядом стояла крошечная прикроватная тумбочка. Дальше угадывался фарфоровый умывальник. Затем туалетный столик с зеркалом над ним. Еще одна прикроватная тумбочка у изголовья второй койки. Все они теперь выстроились в ряд у противоположной стены.

Эстель Зия-Бей, едва различимая в сумеречном свете, застыла перед туалетным столиком спиной к Максу. Сидя на табурете, она упала лицом вниз на столик и была неподвижна, если не считать колебаний, вызываемых качкой. Все выглядело так, как если бы она потеряла сознание и повалилась на столик, пока красила губы. В жаркой, душной каюте стоял теплый, сладковатый, едкий запах, который душил, вяз в ноздрях и вызывал тошноту.

Макс включил свет.

Первым делом брызги крови он увидел на зеркале. Затем ему показалось, что кровь повсюду. Это был ее запах.

Макс вышел из каюты и закрыл за собой дверь.

– Стюард! – позвал он.

Ответа не последовало.

– Стюард! – рявкнул Макс.

Желудок стиснуло мучительным рвотным позывом. Он закрыл глаза, борясь с тошнотой, а когда снова открыл их, перед ним стоял стюард.

– Ступайте за капитаном, – процедил Макс.

Дерзость этого требования, казалось, ошеломила стюарда. В полумраке Макс увидел, как широко распахнулись и заблестели его глаза, как физиономия сложилась в осуждающую ухмылку.

– За капитаном, сэр?

– За ним.

– Но я не могу, сэр. Вы же знаете, капитана нельзя беспокоить.

– Послушайте, – через силу проговорил Макс, сопротивляясь килевой качке. – Я брат капитана, понимаете? Его брат. Я следую его приказу. И вы сделаете то, что я вам скажу. Передадите мое сообщение ему лично, или он вас убьет. Скажете, что я должен немедленно встретиться с ним в тридцать седьмой каюте, и добавьте, что повод важный – он сам в этом тотчас убедится. А теперь бегите.

После минутного колебания стюард сорвался с места, а Макс вернулся в каюту В-37 и закрыл за собой дверь.

У миссис Зия-Бей было перерезано горло. Зрелище неприглядное, и описывать его здесь во всех подробностях нет необходимости. Но Макс вынужден был смотреть.

Матовая лампочка на потолке высвечивала фигуру покойной с необычайной четкостью. К счастью, ее лицо было скрыто от взгляда. Руки, по обе стороны от него, согнуты в локтях и подняты над головой. Открытое на спине белое шелковое платье оставляло на виду длинную цепь позвонков, проступивших под смуглой кожей, когда она наклонилась вперед. Волосы рассыпались по столешнице. Крови было так много, что с первого взгляда Макс почти не мог различить многие предметы туалета на столике. Кровь из рассеченной артерии забрызгала зеркало, пропитала перед и бока платья. Когда винты корабля поднимались из воды, их вибрация, распространявшаяся по всей каюте, заставляла мертвую содрогаться, словно в рыданиях. В конце концов тело скользнуло набок и упало бы, если бы Макс его не поддержал.