– Хм… – протянул инспектор. – Я должен немедленно встретиться с мисс Экройд. Пока оставим здесь все как есть, я могу сюда вернуться после беседы с молодой леди. Впрочем, на всякий случай я все же закрою и запру окно.

Предприняв эти меры предосторожности, он выпроводил нас в коридор, а сам замыкал шествие. Взглянув на маленькую лестницу, он многозначительно помолчал, а затем через плечо бросил констеблю:

– Джонс, тебе лучше остаться здесь. Не позволяй никому войти в эту комнату.

– Прошу прощения, сэр, – почтительно вмешался Паркер. – Если запереть дверь в холл, то никто вообще не сможет войти в эту часть здания. Эта лестница ведет в личные апартаменты мистера Экройда – там только спальня и ванная. Они никак не связаны с остальными помещениями. Когда-то наверху была и вторая дверь, но мистер Экройд приказал ее заложить. Ему нравилось чувствовать, что его комнаты полностью изолированы от других.

Чтобы прояснить ситуацию, прилагаю примерный план первого этажа дома.

Маленькая лестница, как Паркер и сказал, ведет в большую хозяйскую спальню (две комнаты объединили в одну) и примыкающие к ней ванную и уборную.

Инспектор мигом оценил преимущества варианта, который предлагал Паркер. Мы вышли в холл, а инспектор запер за собой дверь и сунул ключ в карман. Затем вполголоса отдал констеблю несколько указаний и тот поспешно удалился.

– Надо заняться этими следами от обуви, – объяснил инспектор. – А я прежде всего должен расспросить мисс Экройд. Она последняя видела своего дядю живым. Ей уже сообщили?

Реймонд покачал головой.

– Ну, в таком случае лишние пять минут ничего не изменят. Будет лучше, если она даст показания, не зная страшной правды о смерти дядюшки. Скажите, что была совершена кража со взломом, и спросите, не соблаговолит ли она одеться и спуститься к нам, чтобы ответить на несколько вопросов.

Реймонд отправился наверх с этим поручением.

– Я передал мисс Экройд все, что вы сказали, – отчитался он, вернувшись. – Она сейчас придет.

Минут через пять по лестнице спустилась Флора, закутанная в кимоно из бледно-розового шелка. Она выглядела озабоченной и встревоженной.

Инспектор шагнул вперед.

– Добрый вечер, мисс Экройд, – вежливо сказал он. – Боюсь, произошла попытка ограбления, и нам потребуется ваша помощь. Это что за комната – бильярдная? Пойдемте, присядем.

Флора, держа спину очень ровно, опустилась на широкий диван, тянувшийся вдоль всей стены, и посмотрела на инспектора.

– Я не совсем поняла. Что именно было украдено? И чем я могу быть вам полезна?

– Дело обстоит вот как, мисс Экройд. Паркер утверждает, что где-то без четверти десять видел вас выходящей из кабинета вашего дяди. Это так?

– Все верно. Я зашла пожелать ему спокойной ночи.

– А время указано правильно?

– Примерно – да, а точно не могу сказать. Может быть, было немного позже.

– Ваш дядя был один в кабинете?

– Да. Доктор Шеппард уже ушел.

– А вы случайно не заметили, было ли открыто окно?

Флора покачала головой.

– Не могу сказать. Шторы были задернуты.

– Да, действительно. А ваш дядюшка выглядел и вел себя как обычно?

– На мой взгляд, да.

– Не могли бы вы рассказать, что в точности происходило между вами, пока вы находились в кабинете?

Флора помолчала, словно собираясь с воспоминаниями.

– Я вошла и сказала: «Спокойной ночи, дядя, я иду спать. Устала я сегодня вечером». Он что-то пробурчал в ответ, тогда я подошла и поцеловала его, а он сказал что-то вроде: как хорошо я выгляжу в этом платье, а потом велел мне исчезнуть, потому что он очень занят. Ну, я и ушла.

– А он просил, чтобы его больше не беспокоили?

– Ах, да! Совсем забыла. Он сказал: «Передай Паркеру, что мне больше ничего не нужно, и пусть мне вечером никто не докучает». За дверью я увидела Паркера и передала ему дядино распоряжение.