– В общем, ты молодец, – пришел к выводу начальник следственного отделения. Потом вздохнул: – Эх, Лешка, как жалко, что у тебя никакого образования нет. Я бы прямо сейчас тебя на должность следователя взял. А в перспективе старшим следователем станешь. Старший следователь – капитанская должность. Когда тебе в розыске такую дадут? Уйдешь на пенсию капитаном. А у меня ты и до майора дослужишься.

Борис Михайлович не в курсе, что спустя какое-то время должности следователя и инспектора уголовного розыска станут капитанскими, а те, кто имеет приставку «старший», смогут претендовать и на звание майора. Но пока я только глубокомысленно пожал плечами: мол, чего уж теперь. Нет у меня высшего юридического, да и иного тоже нет. А то, что я уже лейтенант, да на должности инспектора уголовного розыска, и так уже нонсенс. Но сыщик – это совсем не то что следователь. У следователей смотрят на наличие образования, хотя бы педагогического.

– Слушай, Алексей Николаевич, – перешел Рябинин на официальный тон. – Я вот что придумал. – Боря сделал вид, что эта мысль пришла ему в голову только что. – Ты, как только в академию поступишь, напишешь рапорт о переводе в следствие, а я похлопочу, чтобы тебя без диплома взяли. Добро?

Я не стал ничего отвечать. Брякнешь, а потом за слова придется отвечать. Надо подумать. В той жизни Рябинин меня тоже звал в следствие, я даже обещал подумать, но переходить не стал. А в этой… Кто знает, как оно здесь все сложится.

В тот день, вернувшись с обеда, обнаружил зажатый в дверях клочок бумаги. Извлек, развернул. Обращение начиналось так: «Алекс!».

Все понятно, это следователь Погодин из соседнего кабинета, на подпись можно не смотреть. С некоторых пор, точнее, как я стал немного следователем, он решил обращаться ко мне таким образом. Ладно, я не против, если ему нравится, хотя я всю жизнь считал, что Алекс – это Александр.

Далее в записке было следующее: «К 15:00 ко мне придет такой козлобородый дедок по фамилии Кошкин, дальний родственник потерпевшей по делу КУП № 1260. Допроси его, плиз, свидетелем. Он сам все знает и все расскажет. Тебе только записать. А у меня срочное дело на выезде. С меня причитается».

Ага, причитается с него. Не родился еще тот человек, который получил бы с Погодина причитающееся. В конторе даже поговорка имеется – «С Погодина получишь». Смысл, я думаю, понятен.

Но делать нечего, надо выручить мужика. У меня были совершенно другие планы на ближайшее время, но вместо этого я пошел в дежурку и посмотрел, что это за событие такое за номером двенадцать шестьдесят. Оказалось, кража каких-то вещей. Подробней интересоваться не хотелось.

В назначенное время выглянул в коридор. У соседнего кабинета на стуле уже смирно сидел благообразный старичок, и назвать его козлобородым у меня не повернулся бы язык, хотя это очень соответствовало действительности. Очень уж старичок был похож на Калинина, того самого нашего всесоюзного старосту. А начальство, как известно, обзывать нельзя – себе дороже. Я-то, правда, в поздние времена про него всякого начитался, но для советского гражданина он все еще принадлежал к когорте кремлевских небожителей.