Предчувствие перемен

Кайл был человеком прагматичным. Он верил в то, что видел, в сталь своего гарпуна, в надёжность своего снаряжения, в непоколебимость своих навыков. Он не был склонен к мистике или пустым предчувствиям. Его жизнь была чередой предсказуемых циклов: выслеживание, убийство, сбор ресурсов, продажа, отдых, и снова по кругу. Но в последние недели, по мере того как приближалась его очередная вылазка, внутри него росло странное, тревожное ощущение, которое он не мог ни объяснить, ни подавить.

Это было не просто обычное беспокойство перед опасной охотой. Он переживал сотни таких охот, и каждая из них несла в себе смертельный риск. Нет, это было другое. Это было словно лёгкий холодок, пробегающий по спине, когда небо чистое, но ты чувствуешь приближение бури. Это было ощущение чего-то необратимого, чего-то, что изменит всё, к чему он привык.

Предчувствие начало проявляться в мелочах. Обычно Кайл спал глубоким, тяжёлым сном, лишённым сновидений, словно его разум отключался от жестокой реальности. Но теперь ему снились странные, яркие сны. Он видел себя, но не в своей броне охотника, а словно… парящим в небе. Он видел древние руины, которые почему-то казались ему живыми, словно они пытались что-то сказать. А иногда, в этих снах, он слышал не слова, а чистые, звенящие мысли, наполненные невиданной мудростью и каким-то глубоким, всеобъемлющим горем. Просыпаясь, он чувствовал себя более уставшим, чем до сна, а эти неясные образы и звуки оставались в его сознании, вызывая глухое беспокойство.

Днём, во время подготовки к охоте, его обычно железная концентрация давала сбои. Он ловил себя на том, что смотрит на небо не с привычной расчётливостью охотника, а с какой-то новой, неясной тоской. Он стал замечать детали, которые раньше игнорировал: как ветер шелестит в редких, выживших кустах, как одинокий цветок пробивается сквозь трещины в камнях, как птицы поют, несмотря на окружающую разруху. Эти мелочи, которые раньше были лишь фоном, теперь приобретали особую остроту, словно мир пытался донести до него нечто важное.

Его бывалый напарник, Рик, заметил эти изменения. Рик был старше Кайла, с грубым, обветренным лицом и циничным взглядом. Он тоже был охотником до мозга костей, но в отличие от Кайла, никогда не задавался лишними вопросами. Для него дракон был просто добычей, а жизнь – чередой выживания.

"Что с тобой, Кайл? Ты какой-то… рассеянный", – прохрипел Рик, когда Кайл замешкался, проверяя механизм своего гарпуна. Он всегда был дотошным до мелочей, и это несвойственное ему поведение удивило Рика. "Неужто стареешь, приятель? Или бабы не дают покоя?" Он усмехнулся, но в его глазах промелькнула тень беспокойства.

Кайл лишь отмахнулся. "Просто устал, Рик. Долгие недели без сна." Но он знал, что это неправда. Его усталость была глубже, чем просто физическое истощение.

Даже его давний конкурент, Гаррет, который славился своей интуицией, почувствовал неладное. Гаррет был не только охотником, но и своего рода "ментальным чутчиком", человеком, который мог улавливать даже самые слабые ментальные отголоски, которые оставляли драконы. Это давало ему преимущество, но и делало его более чувствительным к атмосфере вокруг.

"Что-то не так с этим походом, Кайл", – сказал Гаррет, когда они случайно встретились в полуразрушенном караван-сарае, где охотники собирались перед выходом. Его обычно уверенный голос звучал непривычно тихо. "Воздух… он какой-то другой. Не то чтобы я видел что-то, но чувствую. Словно мир готовится к чему-то великому. Или к концу." Гаррет посмотрел на Кайла с неясной тревогой. "Следи за своими мыслями, Кайл. Драконы сейчас особенно чутки. И не только они."