– Тебя устраивают.

– Если бы его не устраивали, он не стал бы терпеть.

– То есть, ему все-таки приходится терпеть!

Кенлар Бьоргстром спокойно слушал с несколько даже скучающим выражением на лице и не думал вмешиваться в их беседу.

– Джи, ну ты должна понимать! Даже в других условиях – ну не с Кенларом же! Да еще за спиной твоего отца! Намекни я Кенлару – он бы шарахнулся в ужасе и боялся бы подойти ко мне даже на десять шагов! Но, в конце концов, почему я не могу обнять его, если мне этого хочется, и обслюнявить его новый жилет? Твой муж проводил с Сэнни времени больше, чем с тобой, обнимал ее и, вдобавок, целовал – я сама видела. Тебе же не приходит в голову заподозрить тут что-нибудь не то и поревновать?

Джионна посмотрела на Сэнни странно, словно такая мысль, действительно, вдруг стукнула ей в голову.

– Зачем так топорно переводить разговор с неудобной темы? – спросила Сэнни у Илиноры.

Топорно или нет, а Джионна легко переключилась – и это несмотря на то, что об Ингаре они уже говорили.

– Почему он все-таки тебе нравится, мой муж?

– Да хотя бы потому, что он разобрался с моим братом, – ответила Сэнни, невольно передергиваясь при мысли об Эндериле. – Одного этого уже достаточно! Потом – с ним интересно. И он умный, честный и порядочный.

– Просто-таки ум, честь и совесть нашего времени, – саркастически протянула Илинора.

– Я же не говорю, что у него нет недостатков! И вдобавок ко всему у него огромная слепая зона.

– О! Отношения с моим братом и Кенларом – это же просто слепая зона!

Ну вот и что это? Можно подумать Джионна сама ей не говорила…

– Ты же вышла за него замуж! Ты с ним живешь столько лет! Ты его любишь. Неужели ты не считаешь своего мужа порядочным человеком?

– Ладно, – довольно резко сказала Джионна. – Лучше бы не спрашивала. Зачем я это все начала?

– Это не ты начала, – напомнила Сэнни. – А твоя мать.

Сэнни поймала на себе взгляд Илиноры, ясно обещавший: «Ну ты у меня еще за это ответишь!»

Вообще Илинора до сих пор умело избегала той темы для разговора, ради которой они, собственно, и собрались за обеденным столом. Это была такая игра с ее стороны, и она открыто забавлялась. А Джионна легко приняла правила этой игры. Может быть, это часть ее метода?

А для чего Сэнни понадобилось защищать Ингара? Потому что ей казалось, что они к нему несправедливы? Но понятно же из-за чего. Сколько лет он им жизнь ломал!

– Я… за то недолгое время, что прожила на этом свете, – начала Сэнни, – достаточно наобщалась с такими людьми, которых с Ингаром нельзя и близко в один ряд поставить. Он же в разы, разы лучше! И, кроме того, он реально великий, гениальный ученый. И военачальник, наверное, тоже.

– И ты ему, конечно, так и сказала. Призналась, как на духу – про то, что великий и гениальный, – возмутилась Илинора.

– А что в этом такого – если это так и есть?

– Он и без того себя умнее других считает! Потакать ему тут незачем, – отрезала Илинора. – Вредно для его здоровья!

– А вы представьте, когда умнее других себя считают совершеннейшие тупицы, требуя от остальных послушания и признания собственной правоты. Вы же Ингара все время критиковали и насмехались, и он это как-то сносил и привык не обижаться.

– Вместо того, чтобы хвалить и с придыханием восхищаться! – едко отметила Илинора.

Ну и куда в результате зашел их разговор? Какие тайны удалось раскрыть? Кенлар Бьоргстром сидит, попивает вино, слушает со спокойным, насмешливо-покровительственным интересом.

– Женщины, – вдохнул Кенлар, расслабленно откинувшись на спинку стула и вытянув ноги. – Вечно от вас сплошной базар!