Кенлар предсказуемо усмехнулся:

– Ты нечеловечески прозорлив, и уловил самую мою гнусную суть.

– Ты мне сам признавался в этом, не стесняясь – если помнишь. Еще в юности.

– Да, – Кенлар не стал спорить. – Но ты ведь, в свою очередь, не будешь уверять меня, что тебе-то власть не нужна, что ты просто чистосердечно и преданно служишь Лиоренции, незыблемо стоишь на страже ее интересов и благополучия?

Арунидис чуть пожал плечами и в который раз улыбнулся, как бы признавая проницательность Кенлара и его правоту. Потом заметил слегка извиняющимся тоном:

– У меня, действительно, есть обязанности. Есть долг перед Лиоренцией.

– Ты повторяешься. Видишь ли, – Кенлар поднял наполненный наполовину бокал и посмотрел на Арунидиса сквозь стекло и вино. – Вопрос в расстановке приоритетов. Я знал человека, который рискнул и предпочел… дружбу.

– И кто же он?

– Это не так важно, – Кенлар еще больше нахмурился.

– Ты сам?

– Я? Ах, да. Со мной тоже такое случалось. Но в данном случае я имел в виду другого человека. Он давно… умер.

– Из-за своего решения?

Кенлар усмехнулся, как-то совсем уже невесело, уголки рта печально опустились. Арунидис съел очередной ломтик паштета из морской щуки и спросил:

– Долго мы собираемся здесь сидеть? До утра?

– Я бы не прочь прогуляться, вдохнуть полной грудью напоенный ночной свежестью воздух… Но ты же сам видел – погода не слишком располагает к прогулкам. Даже если дождь закончился, на улицах будет жуткая грязь.

Арунидис не стал спорить.

– Я всегда… всегда считал, что ты, прости за банальности, способен на большее, – сказал Кенлар. – Способен выйти за границы существующей парадигмы и установленных правил.

«А я тебя, такой-сякой, разочаровал! – подумал Арунидис. – И мне жаль. Ведь, действительно, жаль!»

– Давай поищем более безопасную и приятную для разговора тему, – предложил он.

– Которая бы нас, гммм, объединяла?

– Вроде того.

– Например, ударимся в совместные воспоминания? – Кенлар вопросительно поднял брови. – «Помнишь, как мы с тобой познакомились?» Или «Помнишь, как мы с тобой расстались?»

– Лучше первое.

Сам Арунидис прекрасно помнил и то, и то. Кенлар наверняка тоже.

– День, когда я впервые в жизни ступил на Святой остров и вошел в саму Цитадель… – Кенлар скривил рот. – Пока, на мое счастье, я бывал в твоем центральном ведомстве только добровольно и в качестве посетителя.

«За то, что ты угрожал мне пистолетом, тебя следовало бы привезти туда в кандалах и совсем в другом качестве», – подумал Арунидис, одарив Кенлара безмятежной улыбкой.

Тридцать восемь лет назад. Лоретто

Арунидис

Когда Кенлар, как он выразился, «впервые ступил на Святой остров», они и познакомились. В ту пору Арунидису не исполнилось и семнадцати, и он был послушником. Понтифик и Великий инквизитор Эриджио Рикьетти приметил его еще в приюте, выделив из прочих воспитанников, и принимал участие в его судьбе – давал личные поручения, сделал сначала помощником секретаря в канцелярии, а после продвигал на более высокие должности.

Эриджио видел в нем ум, усердие, честолюбие и… будущее величие. Арунидис очень уважал Эриджио, считал своим наставником, ценил его советы, а оказываемая Понтификом и Великим инквизитором поддержка наполняла его гордостью.

– Ты можешь сделать блестящую карьеру, – пророчествовал Эриджио. – Но для этого тебе необходимо идти служить в Инквизицию. Именно среди инквизиторов выбирают главу нашей Церкви. Возможно, его правильнее было бы называть Великом инквизитором и Понтификом – перечисляя титулы именно в такой последовательности. У тебя есть все шансы со временем занять этот пост. Мой пост.